что рассказывать. Вышел подышать свежим воздухом, прогуляться, так сказать… задумался.
Капитан медленно встал, сложил в замок пальцы, хрустнул костяшками.
– Продолжай боец, – не глядя на Рябу, сказал капитан.
– Значит, задумался я, отошел прилично от поезда. Вижу, поезд тронулся, ну я и…
Не успел он договорить, как капитан с левой руки смачно припечатал правый глаз Рябы. Ряба рухнул как подкошенный. Головой еще приложился о нижнюю полку. Из-за пазухи выпала полторашка с самогоном, с помощью которой Ряба решил сначала попробовать отмазаться и сохранить полтора литра. Это была ошибка, только понял он это спустя пару минут, когда начал приходить в себя.
– Попытка номер два, – прошипел с яростью капитан.
Схватив Рябу за ворот, он поднял и сильно встряхнул.
– Ты только не убей его, – сказал лейтенант, искренне не желая таких разборок.
– Не ссы, – проигнорировал он. – Это что? – поднимая с пола, ткнул в нос бутылкой.
– Самогон, – прошептал Ряба, явно еще потрясенный. Глаз медленно заплывал, появился синяк. – Купил у местных, поэтому и опоздал.
– Кто еще покупал? От кого узнал?
– Гулял, дышал воздухом, из дыры в заборе мужик какой-то помахал, я подошел, он предложил полтора литра.
Капитан замахнулся правой рукой, отчего Ряба инстинктивно попытался закрыться. Удара не последовало.
– Я правду говорю, товарищ капитан, – голос Рябы дрожал, уже срывался на плач.
– Ладно, боец, – не поверив, но понимая, что правды не добьется, сказал капитан. – Значит, синяк у тебя появился от падения с полки. Бутылку мы забираем. Никто чтоб ничего об этом не знал. Ясно?
– Так точно.
– А откуда у тебя синяк под другим глазом?
– Упал с полки, товарищ капитан.
– Часто ты падаешь, рядовой.
– Так точно, часто, а точнее, только один я и падаю. Надо будет поменяться с нижним, – поняв, что с него хватит, отрапортовал Ряба.
– Свободен.
– Есть, – отдал честь и выбежал из купе, не напрасно считая, что легко отделался.
***
Почти третий раз за день произошло повторение событий в тамбуре. Единственное, что теперь не только Паштет открыл рот, а все мы. Саня захлопал глазами. В проходе стоял Ряба, улыбался во все зубы. На лице под глазами, как у енота, красовались два огромных фингала. Пришли мы в себя одновременно, хохотом заполнился весь вагон.
– Классно тебя подлечили, – смеялся Паштет.
– Я с тобой в ночной наряд проситься буду, не надо будет фонарик брать, – ржал Илья Соболь.
– Смешно вам, – плюхаясь за стол, уже не улыбаясь, сказал Ряба. – Больше никуда не пойду, буду спать до самого Владикавказа.
6
Поезд шел медленно, останавливаясь у каждого столба, постоянно пропускал встречные составы. Время как будто остановилось назло нам, зная, что в вещмешке греется самогон и что мы ждем ужина.
– Башка болит, – пожаловался Ряба.
– Выпей, полегчает. Может, у тебя сотрясение? – сказал