Это не могло остаться в секрете. Ах, бабу-бабу!.. – цыкнула она на Нильду, а потом посмотрела на родителей: – Для вас с папой – нет.
– Не пойму, – повертела головой Пия, – а для кого подумала?
– Для моей бабу. Мы с ней уже всё решили. А с вами сложнее. Дайте хоть ещё два денька.
– Так… – насупилась Пия, – и что же вы решили? Если я не в курсе, значит, это опять какой-то «приятный» сюрприз?
– Бабу говорила, что от тебя таких сюрпризов у неё была полна кладовка и что из-за них ей приходилось красить голову от седины в три раза чаще!..
– Эх, – вздохнула Пия. – Что правда, то…
– …правда, – подхватила Нильда и с удовольствием макнула в кофе кусочек булки, увидев, что ругаться никто не намерен.
– И всё же… – покосилась на дочку Пия.
– Мне пора! – Пулей выскочила та из-за стола. – Меня ждёт прилежное-прилежное обучение, потом разговоры о «Милом друге»[22] с друзьями и дом в девять вечера, так же, папа?
– Да если б так было, то я б тебе…
Тут Жиль с Элизой, как обычно, показали друг на друга пальцами и синхронно произнесли:
– …мороженое купил!
– Всем пока! – Уже обувалась Элиза.
– Пока-пока… – пасмурно вторила Пия, пристально глядя на мать, которая резко увлеклась прелестным видом за окном – серым небом и пустыми ветками.
Когда мадам Илар уже покончила с остатками завтрака, то решительно встретилась взглядом с Пией, заявила: – М-да! Здесь есть над чем подумать! – И быстро скрылась в направлении гостиной.
– Фень, а ты понял про тату? – тем же утром провожала мужа Пия.
– Понял, понял. Вы с мамой одинаковые и любители в курс дело в самый последний момент вводить. Вот вечером и решим. Сегодня буду позже – Этьен заскочит, тоже перетрём.
– Да-да… – прикусила губу Пия, «собирая пылинки» с пиджака мужа. – Ну ладно тогда. Салют, Жиль.
– Адьос, mi esposa[23], – потянулся поцеловать он любимую, и та подалась навстречу. Улыбнувшись друг другу, как пятнадцать лет назад, они расстались до вечера. Ивон, не дожидаясь лифта, как на крыльях, понёсся вниз по ступенькам.
Во-первых, жена назвала его Жиль, а это был хороший знак. Само имя Жиль-Ивон Фисьюре являлось формулой настроения жены. Жилем она звала его в приподнятом и спокойном состоянии; Ивоном, с первым раздражением; и просто Фисьюре означало, что нужно было начинать искать укрытие. А тут ещё сказала «Фень»! Ненавистный – а сейчас такой приятный – Фень. Прямо как пятнадцать лет назад!
Во-вторых, они так искренне давно не целовались. Ну вернее, Жиль лез и часто добивался поцелуя, но в этот раз она сама потянулась навстречу. Значит, соскучилась, или приятно распереживалась… или нуждалась в поддержке… Стоп, а то мы все крылья так на фиг ухлопаем. Дайте человеку полетать, ведь несколько лет назад их с женой отношения начали холодеть. И он всё боялся, как бы не наступил однажды день инея.
Вот и сейчас, если бы вы увидели его таким по-детски радостным, таким воодушевлённым, то сразу бы решили, что ничего-то и не изменилось за это время. Но вы