Почему решила позагорать в одиночестве?
– Ничего удивительного в этом нет, – отвечала девушка, с аппетитом уплетая апельсиново-шоколадный крем из рожка. – Когда день за днём слышишь одно и то же: «куда отправилась, в клуб? – там одни сатиры!», «не души незнакомых мирян», «хватит перефыркивать библиотекарей!» и тому подобное, то начинаешь просто жить вопреки – понимаешь?
Жиль улыбнулся и кивнул.
– Начинаешь цепляться за любую возможность, лишь бы «убежать» хоть на чуть-чуть, как сегодня. Сколько можно слушать мамины причитания о будущем моей сестры, которая на десять лет старше! Вот пусть сама и выпендривается своим хахалем – мне-то что за дело! Ни её, ни маму всё равно никто больше года не вытерпит, всё равно Эва – сестра моя – будет стараться выскочить замуж, всё равно останется снова одна, всё равно мама напомнит «я же говорила» – и всё по новой. Не могу больше!
– Это сколько ж раз Эва уже была замужем?
– Замужем-то – ни сколько, имя, наверное, только к сожительству обязывает. А вот предложений поступало уйма. Но мама же начнёт: «Не спешите, оглядитесь, присовокупитесь друг с другом» – не помню, как точно она там говорит. Вот они подождут, дурацкий норов сестры быстро вылезет, и всё – поминай как звали жениха.
– Так если она такая заносчивая, чего же не пошлёт всех куда подальше?
– Вопрос вопросович… Думаю, Эвита – как ласково зовёт её мама – хотя, как по мне, то нашей Эве до Эвиты, как половнику до первой леди. Хотя… и у половника шансов побольше будет. Как только такие мужчинам нравятся, жёсткие и топорные? Я с детства её дразнила: «Ох, и злой у тебя рот, баба ты наоборот!»
Парень, конечно, заметил, что девушка ловко увильнула от ответа, но виду не подал:
– А она?
– Что она? Нос задерёт и пошла маме предлагать, как меня наказывать.
– Совсем некому было заступиться?
– А кому? Первый муж мамы – «глупая любовь всей её жизни» – сам ушёл к другой, оставив после себя Эву; второго – которого терпеть не могла – прогнала из-за пьянки. Я ведь от второго – вот, видимо, поэтому она меня и ненавидит, а с Эвиты своей ненаглядной пылинки сдувает. Там их уже, верняк, кучи три набежало. Везде куда не глянь дома – там Эвита. Вот «подарочки Эвиты, что она мне в детстве на день рождения дарила», а вон там в углу «коврик, что моя красавица нам пожертвовала при переезде к жениху», «а какой вкусный запах у чая, что нам Эвиточка из отпуска привезла – м-м-м!». Сестра заполонила наш дом, хотя давно там не живёт. А меня вроде и нет совсем… Ой!..
Девушка встрепенулась и схватила Жиля за локоть, уставившись на собиравщуюся впереди толпу, но шаг не сбавила, а гордо задрала голову. Там маячила её семья, судя по всему, с пополнением – кавалер делал предложение сестре Пии, – и по откликам людей стал ясен ответ невесты. Довольный жених подхватил и начал кружить, а невеста, еле преодолевая центробежную силу, напрягла все мышцы шеи и тянула губы к его щеке, чтобы приложить поцелуй благодарности.
Под разразившийся гром аплодисментов Жиль почувствовал, как жгутом передавливаются вены. Он посмотрел сначала на свой локоть,