и краснея, сказала императрице, что не надо им с сестрой денег, а вот батюшка очень любит чай попивать, и ежели привезет домой самовар, то его радости не будет предела.
После появления на свет ребёнка, императрица из последних сил успела написать дополнение к своему письму – коротенькую записку, которую доктор свернул и вместе дневником положил в специальный кожаный мешочек. Ещё Марфе была передана деревянная шкатулка с драгоценностями Елизаветы Алексеевны – в последний момент она решила их оставить в наследство дочери. Все вместе было завернуто в плотную холстину, перевязано жгутом и вручено Марфе со словами: – Храни вас Господь!
Ворожея склонилась перед умирающей в почтительной позе.
Прежде чем сестры отбыли в деревню, доктор Штофреген отдал им выкупные бумаги, каждой по мешочку серебряных монет, а Марфе вдобавок ещё и самовар.
Согласно письменному заключению лейб – медика в ночь с третьего на четвертое мая 1826 года императрица скончалась. Извлеченные из тела внутренности были забальзамированы и захоронены в фамильном склепе купца Дорофеева.
Через несколько часов прибыла августейшая свекровь императрицы, которая смогла обнаружить у покойной невестки лишь незначительную часть фамильных ценностей. Александра Фёдоровна приказала собрать оставшиеся документы, а не найдя среди прочих бумаг одного, очень важного дневника, лично допросила всех лиц, сопровождающих невестку. Расстроенная Александра Фёдоровна собрала обнаруженное и тотчас отбыла в Петербург. Тело новопреставленной супруги покойного императора Елизаветы Алексеевны, после отпевания отправили кортежем с почестями, вслед за свекровью в столицу Российской Империи.
Глава 3 Уход в монастырь
Через пару дней после возвращения сестер в деревню, в хату к деду Афанасию прибыли злющие околотные – прискакали из Белева на лошадях. Особенное внимание на них деревенские жители не обратили – мало ли кто к Марфе за помощью обращается. Но околотные явились не по личным делам, а войдя в хату, сразу приступили к Марфе с вопросами, которые заставили девушку поволноваться. Тогда Марфа любезно усадила жандармов за стол, собрав туда всё, что в доме имелось, да и угостила гостей собственноручно приготовленной вишневой наливочкой, которую они с удовольствием испробовали, а как выпили, так и позабыли, с чем пожаловали. Как не пытал их позже Белёвский Городовой, когда прибыли назад, как не топал ногами и ни грозился отправить нерадивых подчиненных в местный острог, но не вспомнили они, как не напрягали свои мозги, зачем посылали их к Марфе. Помнят – ездили, помнят – воротились, а что между этим – полный провал.
Один вопрос околотных насторожил Марфу, и отправилась она поутру в город к дому купца Дорофеева. Дожидалась всё утро у ворот знакомую стряпуху купеческую, а как вышла та из дома – так и пошла за ней следом, а у магазина «Суконные ткани» они «неожиданно» столкнулись. Увидев друг друга, остановились, поздоровались, поговорили о всяком – разном. Тут