слишком медленный, нужно идти быстрей, говорили они, когда ему хотелось задержаться и рассмотреть букашку в траве… У букашки был переливчатый панцирь и шесть ножек. Трава была разноцветной. Вы видели, сколько там зеленых цветов? У земли темный, выше изумрудный, а если травинку рассмотреть через солнце, то она почти прозрачная, зелено-желтыми кругами. Вечерами травинка красная, а когда в нее падает облако, она голубая и серебристая.
Рисуй правильно. Жук черный. Трава зеленая.
И он рисовал как надо.
Они много всего говорили. Нельзя так думать. Говори, как написано в учебнике, а то опять двойка будет. И он говорил. Нельзя заниматься этой ерундой, надо учить математику. И он откладывал пористый шершавый лист, карандаши и брался решать примеры.
Нее…. льзззяяя, пилила невидимая пила, нее…. льзззяяя.
Слишком долго.
Слишком медленно.
Нее… льззззя… – пила отпиливала все, что выступало за социальный трафарет.
Отрезанные кусочки улетали, как воздушные шарики, в небо. Не поймать. Было сложно представить себя бабочкой. Стало казаться глупым коснуться пальцем неба.
Эта девушка тебе не пара, говорили они. Слишком рано. Другие планы. Сначала учиться. Что с математикой? Тебе некогда заниматься этими рисунками. Ты никогда не заработаешь на этом.
Тесты, нужно сдавать тесты.
Голова кружилась от цифр. Все превращалось в цифры.
Река – в цифры. Снежинки – в цифры. Цвета – в цифры.
Ну кем ты решил стать? Микеланджело? Моне? Она же первая тебя бросит, когда ты будешь сидеть с красками, без работы…
Ее губы превращались в цифры. Ее глаза из кошачье-зеленого с крупинками кофейного – в цифры.
Правильные ответы в тесте: 1Р, 2О, 3Б, 4О, 5Т…
Нее…. льззяяя, пилила невидимая пила, повизгивая, нее…. льззяяя.
Он сдавался потихоньку, лишь бы пила перестала издавать этот звенящий, опрокидывающий звук.
Однажды это случилось, и уже ничто не выступало за границы допустимого. Но даже когда дело было сделано, и победили цифры, и у него осталось только то, что ужато кожей, звук пилы никуда не исчез. Он продолжил допиливать то, что осталось внутри.
У вас слабые легкие, говорили врачи, вы дышите только наполовину.
По вечерам, в тишине, он чувствовал в себе мальчика, а мальчик ощущал пустоту. Все кругом было слишком отдельным. Жена, дети, работа. Почему все стало таким отдельным, а он таким маленьким и чужим?
Почему-то спустя столько лет он помнил правильные ответы в том тесте: 1Р, 2О, 3Б, 4О, 5Т…
Однажды он шел через сквер весенним утром. В его руке был кожаный портфель. И вдруг в небе вскрикнула птица. Он поднял голову, и все вокруг закружилось от цвета и света. И все, что он запрещал себе видеть, все, что было отрезано, вдруг снова стало им, – так широко, так безгранично.
«Робот!», – вдруг разгадал он ответ из теста. Он сел на скамейку, глубоко вдохнул воздух, и так и остался сидеть. Портфель выпал из руки и застыл.
И мальчик