в самые потаенные уголки души.
– Пледы захвати, – кинул через плечо Адамов и тут же закашлялся. – И свет не выключай, не надо.
Тонкая связь понимания дрожала, как паутинка, проводя колоссальную по энергозатратам работу. Эмоции проявили образы и, превращаясь в слова, уже готовились вырваться в ночной эфир.
– Ну, – начала первой Орлет, – что случилось-то?
По-доброму начала. Осторожно, на цыпочках подкрадываясь к тому, кем он был когда-то.
**Нет. Все не так. Врала я. Самой себе врала. Такое бывает. Никогда Адамов не был тем безупречным героем, тем благородным рыцарем, какого я себе нарисовала. Люди видят в других то, что хотят видеть. Я очень хотела, чтобы рядом со мной были добрые, честные и искренние. Принимающие и понимающие меня люди. Принимающие со всеми моими особенностями и странностями. Это же простое человеческое желание. И мне казалось, он именно такой. Такой добрый правитель, наделенный высшим даром, блистающим мечом и волшебным жезлом. Властелин, спустившийся на землю с важной миссией объединения, человек, обладающей нечеловеческой силой притяжения, которую он, конечно, употребит на благо. Ну, как-то так. Мне очень хотелось, чтобы он был таким. Тем, за кем можно пойти, довериться, ради которого… Вот правда, я не замечала в нем того, что видела сейчас.**
– Ну, что случилось-то? – еще раз переспросила Орлет.
– А что? По мне видно, что что-то случилось? – смачно затягиваясь сигаретой, ответил вопросом на вопрос Адамов.
– Мне прислали счет, там где-то около миллиона. За разбитый витраж, сломанную мебель и шесть бутылок коллекционного виски. А так, конечно, больше ничего, кроме моих потраченных нервов и обиженных тобой людей.
– Тебя послушать, Орлет, так я прям какой-то монстр получаюсь.
– А ты белый и пушистый?
– А я просто устал. Могу я устать? Нет, ну скажи, могу?
– Все устают, Адамов. Но не все при этом оскорбляют людей и портят чужое имущество…
– Да заплачу я! В чем проблема-то? Вот ведь, даже покурить спокойно не получается. Ну что вы все меня напрягаете? Филиалы что-то там бурчат, жена деньги тянет, как будто я «золотой поток», дочь – сплошные истерики и гулянки, и, чтобы совсем добить, рейтинги вниз поползли. Они хотят, чтобы я ими руководил, решал все, а сами будут сидеть на задницах и указывать: тут ты правильно поступил, а вот тут-то надо по-другому… Вот за что мне это?
Орлет молчала. Тянуще заныло в груди. Хотелось уйти. Вот так взять развернуться и разом покончить со всем этим. Но сначала рассказать. Все без утайки. И что-то опять удержало ее. В который раз удержало.
Мурашки пробежали по коже и вытолкнули звук – звук ее голоса. Медленно он начал рисовать узоры слов, мерно покачивая свежий ночной воздух.
– Ты знаешь, Митхун, было время, когда я, так же как ты, вопрошала небеса: «за что мне это?». Я ведь так и не смогла родить ребенка, – сказала Орлет и замолчала.
«Стоит ли? Слишком женский пример. И может догадаться. Не надо бы сейчас. Зато честно.