фонарей, в тишине квартиры, под грохот стройки метро, два других ему даже пришлось вспоминать, открывая начало переписки, потому что не отпечатались, всего лишь отрисовались в тетради, но не в памяти, всего лишь сохранились в заметках.
В экран телефона ударилось мухой шальное сообщение из мессенджера. Написал Антон Семёнов. Потом нужно будет ответить тёте Лоре.
«Ваня
Нужно написать
Отчёт
О»
Текст замер. Пауза.
печатает… – всё, что заполняло паузу.
«Сколько мы продали
По производителям за
Последний год»
печатает… – скорее всего, едет за рулём, поэтому рывками, отрывками, кусками, секундами. Раньше по телефону так звонили. Первые пять секунд бесплатно. Привет. Как дела. Что делаешь. Пойдёшь. Все вместе. Посидим где-то. Я тебя лю. Говори дальше. Давай вместе. Встретимся на том же месте, как тогда, помнишь? И совсем не лишние десять центов записались в минус по счёту.
«Сегодня мне скинь
Сейчас встреча будет»
печатает…
в сети
печатает…
в сети
печатает…
в сети
Ваня ждал продолжения. Через какое-то время настоящее стало прошлым, заменив курсив на был (-а) в 17:59. Что ж, сегодня домой пойдёт позже. Сегодня скинь, потому что встреча сейчас будет. Интересно. Антиресно.
Как только часы показали 18:00, рабочие места опустели, словно кто-то взял и подул на одуванчик, разом разлетелись в стороны работники. У каждого свои дела. Да и домой добираться не пять-десять-пятнадцать минут, минимум час, да и то за счастье – так быстро. У всех строгий график – работа с 9 до 18, перерыв на обед с 13 до 14. Всё остальное – свободное время, не имеете права.
Ваня любил оставаться в офисе после окончания рабочего дня, потому что дневная суета вылетала прочь из офиса следом за улетевшими коллегами. Он достукивал на клавиатуре неизвестные мелодии, эхом подпрыгивавшие к фальш-потолку, усиленно всматривался в напечатанный текст, смотрящий на него из таблиц, словно из-за решёток темницы. Вслед за дневной суетой уходило и солнце, закрывая за собой дверь, включая городские фонари.
И сегодня Ваня заключил тот самый отчёт за решётки экселевских таблиц, отправил его в мессенджер, где сначала увидел две синих галочки, а через несколько секунд, уже на пути к метро, снова мухой стукнулось об экран скудное:
«Ок спасибо»
До дома от станции метро канареечного цвета ветки было пятнадцать минут ходьбы, которые Ваня шёл через дворы. Небо было тёмным – солнце плотно закрыло за собой дверь. На этом небе ничего не было, кроме темноты, будто московское небо стеснялось звёзд, стеснялось их показывать или стыдилось. Вместо звёзд в московской темноте горели созвездиями окна квартир и уличные фонари, складываясь в Гидру, Пегаса, Дракона, Водолея и многих других, уступая право воображению