дня – всегда после пробок, вот только сегодня приспичило встретиться рано утром. Хотя за Аркадием ранний подъём замечен не был, потому что тот являлся скорее совой, чем жаворонком. В отличие от Вани.
На телефоне Ваня нащупал беложёлточёрную иконку приложения такси, запустил его, начал вводить адрес заправки, который полностью всплыл через пару букв ввода, потому что приложение уже знало этот маршрут. Заказал такси. Словно закинул удочку, а от поплавка пошли круги по воде, оглашая окрестности всполошенными криками по очереди в машинах такси. Доверчивые водители стараются быстрее вцепиться в наживку, ведь есть всего лишь несколько секунд, поскорее приехать, не важно куда, поскорее доехать, неважно куда, слепо доверяясь выстеленной зелёножёлтокраснобордовой дорожке поверх московских дорог. Ехать самому за рулём совершенно не хотелось.
За окном всё так же светили прожекторы. Всё так же светили редкие окна многоэтажных домов. Всё так же светили уличные фонари. И такая пустота на улице, что даже крика никто не услышит. Не услышат крика даже звёзды.
«Звёзды! Ору я отчаянно»
Ваня нащупал какие-то слова с утра, вдобавок ко вчерашним, нужно было их срочно записать. Пришлось из коридора в комнату, к тетради, ручке, откинуть листы, как одеяло. Прочь сон! Буквы не спят! Щурились бы на ходу. Или пищали. Но они безучастно молчат и молча таращатся. Строчка поместилась немного ниже четверостишья, обозначив продолжение. Что будет дальше?
«Вас ожидает машина на 04:53»
Вот что будет дальше. Водитель заглотил наживку, теперь его приведёт разноцветная дорожка прямиком к подъезду Вани. Слова останутся дома одни, главное не шалить, лежать смирно, тихо дожидаться, не плясать. Пляшут они только перед глазами, больше никогда. Абсолютно так же, как в зеркале появляется отражение, если в него смотреть, зеркало в пустоте ничего не отражает, потому что отражают глаза. Зеркала души отражают зеркало.
Утренняя тишина везде разная. В Москве она какая-то настороженная, будто всё время ждёт чего-то – подставы, неожиданного поворота. У московской тишины внутри таится страх. Словно безродная дворняжка, по кличке Москва, зашуганная миллионами прохожих и проезжих, закиданная камнями, палками и словами. Московскую тишину очень легко спугнуть – от любого малейшего шороха забивается в самый дальний и тёмный угол. Вот эту самую тишину Ваня успел увидеть и услышать, как редкого дикого зверька в черте города.
Немногословный таксист довёз до той самой заправки за 7 минут, не забыв взять дополнительные рубли за платное ожидание. Виновата строчка. Бросились деревянные рубли водителю в карман, послышался звон упавших монет, тоже закатились в дальний угол. На заправке не было никого кроме скучающего заправщика в промасленной куртке. Ваня вообще не любил кофе, но на встречах всегда поддерживал кофеманов, кофелюбов, фанакофов, кофейных гущелюбов, или кактамещёихназвать, для которых этот напиток богов был