глянул на оскалившего пасть Джульбарса, вздохнул и полез на заднее сидение «Мерседеса». Джульбарс запрыгнул следом и устроился справа от проштрафившегося журналиста. – Обманули, – сказал в пространство Химкин. – Заманили.
– Помолчите подследственный, – холодно оборвал оживившегося журналиста Балабанов, устроившийся на привычном месте рядом с Портсигаровым. – Никто вас не обманывал. Будете честно работать на каймановскую разведку, мы сохраним вам жизнь.
– Пароли, явки? – обернулся к насупившемуся Химкину Портсигаров. – Не знаю я ничего, – взбрыкнул враз охамевший при виде знакомых лиц журналист. – Будем бить? – спросил Коля.
– Иес, – сказал Гонолупенко. – Джульбарс!
Джульбарс глухо зарычал, и для Химкина этого было достаточно. – На дачу к Примадонне, – поспешно проговорил он. – Смотри, – предостерег Коля. – Каймановский шаман мужик серьёзный, ему всё равно: одним «комсомольцем» больше, одним меньше. По слухам, он человечиной питается.
– Ноу, – запротестовал Гонолупенко. – Жертва иес. – Понял, – перевёл пригорюнившемуся Химкину Коля. – Не просто человечиной, а жертвенным мясом. И не на тусовке тебя сожрут Химкин, а во время религиозной церемонии. Для посредственного журналиста, это большая честь. – Продались, – выдохнул в пространство Химкин.
– Мы не продались, – возразил Портсигаров. – Нас купили. К тому же действуем мы исключительно в интересах СНГ и военно-промышленного комплекса. С благословения Инструктора.
– Не надо его информировать о наших планах, – остановил шоумена Балабанов. – Человек он ненадёжный. Если много узнает, то придётся его изолировать. – Куда изолировать? – удивился Коля.
– Отправим на Юпитер, – твёрдо пообещал Балабанов. – Первым же шатлом.
Химкин настороженно засопел и покосился на вывалившего язык Джульбарса. Что там ни говори, а была в чёрном милицейском кобеле какая-то чертовщина. Работал он как часы, понимая команды с полуслова. И вид при этом имел солидный и даже значительный.
– Приехали, – сказал Портсигаров, когда сомлевший от долгой дороги Балабанов едва не впал в дрёму.
Время была уже достаточно позднее, во всяком случае, солнце клонилось к закату, окрашивая горизонт в багрово-кровавые тона. За забором загородного дома повизгивали его беспечные обитатели, не чуявшие беды. Обиженный чужой забубённой радостью Джульбарс поднял морду к жестяной крыше салона и завыл. Химкин вздрогнул и на всякий случай отодвинулся от черного оборотня.
– К покойнику, – прокомментировал собачий вой мистически настроенный Коля.
– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – оптимистично возразил Портсигаров.
Вперёд пропустили Химкина, как самого малоценного для страждущей Родины человека. Следом пошёл Стингёр – иностранца у нас в любом случае с порога бить не будут. За Гонолупенко послали Джульбарса – для устрашения и пресечения возможных эксцессов. Балабанов прикрывал левый фланг,