ушла, предоставив ей время собраться с духом и мыслями.
О вчерашнем Энджел трусливо предпочитала не думать. И, наверное, ещё не приняла случившегося, поскольку биться в истерике тоже не хотелось. Настроение было скорее подавленным. И как никогда хотелось, чтобы рядом была мама. Уложить бы ей голову на колени и рассказать все, что давит на сердце. Она так умела слушать!
Сморгнув не кстати появившиеся слезы, Энджел стала одеваться. Ночное белье оказалось чистым от крови, а синяки на бедрах проверять не хотелось. Черные пятна, оставшиеся от мужских пальцев, не сойдут и за неделю…
Из комнаты выбиралась, как мышка из норки. Только бы о вчерашнем никто не узнал! Она не выдержит позорного клейма «господской девки»!
Каждый шаг к столовой был так же труден, как и к кабинету герцога. Синяки на бедрах заныли, а между лопаток протянуло холодном, словно метка опять звала ее. Энджел в страхе прислушалась, но нет. Утром де Сармунд обычно или запирался в своих комнатах, или уезжал по делам. Из ворот вылетал черный экипаж, запряженный двумя длинноногими вороными, и порой герцог отсутствовал до вечера. Из скупых рассказов слуг Энджел узнала, что он присутствует в центральном госпитале, помогая облегчить кончину иных страдальцев, но чаще посещает королевскую библиотеку ради древних текстов и поисков ключа к их разгадке.
Хоть бы и сегодня так… А лучше на несколько дней! В голове шипело жуткое «Поиграем», и Энджел бросало в дрожь от одного только воспоминания о тех отвратительных крюках и хозяйской трости. Порядочности у герцога не оказалось, а уж жалости и подавно не будет…
Столовая встретила ее мерным говором. Энджел на мгновение затаила дыхание, но никто не спешил тыкать в нее пальцем. Мисс Пэри переговаривалась с дворецким. Мальчишки посыльные опять пытались стянуть больше сахара, чем нужно. Сестер Оттис ещё не было, ну а доктор занимался гренками, подарив ей один лишь рассеянный взгляд. Теплая благодарность всколыхнулась в груди, но испарилась быстрее росы на солнце от ехидного:
– О, Эмма. Что-то ты припозднилась. Тяжёлая ночь?
Энджел похолодела. В глазах Клэр сверкало понимание и ненависть. Догадалась? Видела ее? Или просто решила оскорбить?
– Если тебе сложно запомнить мое имя, Клэр, обратись к доктору Смиту. Ночь прошла спокойно, благодарю. Доброе утро, – поздоровалась с остальными.
Голос не дрогнул, но внутри скручивало от страха и бессилия. Все дни Энджел старательно избегала Клэр, а на ее ядовитые выпады просто не реагировала. К счастью общей работы им пока не давали, и неприятности случались лишь трижды.
– Клэр, я начинаю подумывать, что господин де Сармунд зря оставил тебя в горничных, – вступилась в их краткую перепалку мисс Пэри. – Это трудно, но найди в своем сердце хоть крошку достоинства.
Лицо девушки пошло красными пятнами. А Энджел, пользуясь тем, что окружающие переключили внимание на Клэр, шмыгнула на свое место.
А в груди опять кололо занозой. Поведение горничной очень походило на ревность. Неужели… Неужели и ее приглашали в кабинет?
Внезапная