глубине мастерской обнаружилась вещь и вовсе невиданная. Огромный трёхэтажный дом из фанеры. Он так сильно был завален, засажен и заполнен куклами, что сначала малышка приняла его за стеллаж. Но потом, взяв одну из кукол в пышном платье в руки, обнаружила, что красотка сидела на крыши, удерживаясь лишь тем, что зацепилась своими оборками за дымовую трубу. Девочка осторожно посадила куклу на стол, мгновенно утратив к ней интерес. Постепенно к ней присоединились все остальные «жильцы». Тут она поняла, что разрешения у бабушки Маши не спросила. Стало стыдно. Но делать нечего, она уже не помнила, кто из них где сидел.
Она было хотела пойти на кухню, повиниться хозяйке. Но решила, что сделает это минут через пять, когда хотя бы одним глазиком рассмотрит комнаты. А посмотреть было на что. В каждой комнате были обои, тряпичные и бумажные, крошечные люстры, красивые старинные диванчики, камин, кроватка с балдахином, ванная, кухня и даже конюшня на первом этаже. В ней стояла кремового цвета лошадка с золотой гривой и нарисованными глазами. Девочка села на колени перед домиком и не могла глаз отвести. Какие пять минут! Тут и вечности не хватит, чтобы рассмотреть все три этажа.
Из оцепенения её вырвала Мария Григорьевна. Девочка подскочила и было начала рассказывать, как она суету кукольную навела и почему в домике нет никого, но хозяйка только рассмеялась и обняла её крепко-крепко.
– Я тебе его подарю, если хочешь. У меня сын и внук. Им эти куклы вообще не нужны. Только пообещай, что будешь о нём заботиться. Пыль протирать и на солнце не ставь, а то он высохнет и может искривиться.
Девочка и вовсе потеряла дар речи. Неужели можно получить в подарок такое богатство! Огромный трёхэтажный кукольный дом!
– Он один такой. Его муж делал. И он теперь твой, – Мария Григорьевна погладила крошку по голове. – Видимо, он тебя ждал.
– Ты самая лучшая, бабушка, – девочка уткнулась в старушку и едва могла сдержать слёзы.
– Так, хорош тут рыдать, – вдруг раздался сзади голос Екатерины. – Машенька, спасибо. Это очень дорогой подарок. Я знаю, как он тебе дорог.
– А, ерунда, Катюша. Серёжа вложил в него всю душу. Я скоро с ним встречусь там, – она подняла палец вверх. – А это всё кому? Пусть ей будет. Это девчачьи радости. Я уверена, он там только рад.
– Я когда вырасту, буду делать кукольные домики, – вытирая слёзы, сказала малышка и улыбнулась.
– Вот и славно, – погладила её по голове Мария Григорьевна.
– Кстати, да, она уже не первый раз так говорит, Машенька, – подтвердила Екатерина.
– Тем более, – уверено сказала Мария Григорьевна. – Это знак, девочки. Это знак. Серёженька тебя благословляет. Так и будет, вот увидишь, – Мария Григорьевна снова обняла малышку. – А теперь всё, пойдёмте чай пить с конфетами. Такое дело надо отметить. Как же хорошо всё складывается!
Девочка буквально утопала в колких мурашках с тех самых пор, когда бабушка Маша сказала, что домик теперь её. Они были почти такие же, как там, в церкви, когда она вспомнила себя совсем крошкой. Они были точно такие