сброшенные неизведанной силой, да так и оставшиеся лежать, точимые ветрами и дождем. Мелкая россыпь – обломки, видимо, этих больших валунов, сплоченно осевшая в землю, поросшая хилой травой и лишайником. И ни следа, намека на «острые камни, торчащие из земли…» Обманул ведун? Становилось не по себе от этих мыслей.
Оно хоть и не кручи пока, да все же горы. И путнику следовало быть внимательней. На очередном шаге мягкий мох соскользнул с плоского бока камня, заставив оступиться, сбив бег.
– Уууиифф! – растопырив руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, выдохнул странник.
Вот и нашел путник первые намеки на тропу к Перевалу. Обнаженный неуклюжим движением символ, вырезанный на боку плоского камня. Руны! Обере́ги тех, кто отважиться идти по забытой тропе. Знать и тропа где-то рядом.
Впереди был Перевал Духов.
Тропа петляла в расселинах скал, накрытых, как ватой, плотным туманом. Плоские камни под ногами, не видевшие ходоков с незапамятных времен, выдавали стуком каждый шаг, разгоняя гулкое эхо по каменным стенам. Ни ветра, ни звука, кроме эха шагов путника в мертвой тишине скал, спрятавших тропу от людских глаз. И постоянное ощущение чьего-то присутствия. Наитие. Холод, пробегающий по спине, говоривший о наблюдавших за каждым движением глаз. Взгляд, наполненный недобрым интересом.
Стоило успокоиться и продолжать идти. Это просто разряженный воздух гор, непривычный для дыхания того, кто вырос среди рощ вековых деревьев. Но взгляд все продолжал искать движение в плотной завесе тумана. И нашел. Путника сопровождали темные фигуры, плывущие над вершинами не касаясь земли. В тумане нельзя было разобрать их движения, форму, одеяния. Только очертания.
Испарина, покрывшая тело, быстро впитывалась в нательную рубаху. Жар от движения, сменился ознобом от окутавшего все вокруг могильного холода. Тело странника било мелкой дрожью. Хотелось сбросить сверток с плеча и, выхватив меч, дождаться того, кто осмелиться подойти лицом к лицу. Крепче сжав рукоять привычного ножа в кулаке, продолжал бежать.
Слабое эхо донеслось до ушей путника. Не вернувшийся невесть откуда звук его собственных шагов, не крик неведомой птицы. Птицам и зверью, похоже, нечего было делать в этом чуждом для всех живых мире, спрятанном под самый небосвод. Звук был другим. И путник его ждал услышать, только позже. Много позже. Это был человеческий голос.
Где-то там, в самом низу, у начала тропы кричал его преследователь. Нагнали почти. Выследили. «Ничего. Туман – быстро не пойдут. Зовет выйти, видать, тумана боится.» Хорошие мысли, да не к месту. Знал странник, если поторопятся – нагонят. Тропа одна, деться некуда. Зоркий охотничий взгляд бегло отыскивал укромную расселину, где можно укрыться на время, свернув с основного пути. Отрог, чтобы можно было, взобравшись, обойти, обогнать преследователей, выиграв время. Удачно, подвернулся, на вид подходящий. Как-будто принял его Перевал за своего – чуть туман развеял, обозначив неприметную тропку к небольшому отрогу, похожему на блюдце. Два шага сделал и замер путник, оцепенев. Вот тебе и встреча! «Ловушка!»
На