живого. – Том спрятался назад в вагон, развел руками. – Куда выходить?
– Ну шо з вас визьмэш! Йидьтэ вжэ. – Вздохнула проводница, и махнула рукой.
– От вы людына, не то шо те белорусы. Та може вам налить? – спросил Монгол. – У нас спирт есть.
– Та жарко, мальчики, – проводница, подобрела. – Йидьтэ вжэ, ладно.
– Вот спасибо вам! А можно у вас кипяточку? – спросил Том.
– Ох, хлопчики, вам як мэд, – так и ложкой. Он, у титани визьмить.
Том достал кружку, Монгол насыпал туда бабкиной травы.
– Может зелье приворотное? – вдруг спросил он.
– Ты и без зелья того… – Том повернулся, обратился к проводнице. – Не хотите чайку? Травы Кавказа. Бабушка собирала.
Через минуту они сидели в купе проводников и пили втроем ароматный травяной чай.
– Та шо ж мы, не люди?! Мы ж люди тоже ж, мы понимаем, – охала проводница.
– Добро всегда возвращается. Закон вселенной, – говорил Монгол, угощаясь печеньем.
– Дай-то Бог, дай Бог, – вздыхала женщина. – Симферополь скоро. Пиду билеты раздам.
Они сели в конце вагона. Рядом, в последней плацкарте, ехала компания волосатых. С третьей полки, из-за рюкзаков, торчала гитара. Разморенные южной духотой, они спали. Напротив, на боковухе, сидели две цыганки с младенцем. Том кивнул на цыган, шепнул Монголу.
– Вон, видишь. Это вечные трайперы. Целый народ, который тысячелетия ищет что-то, ищет. Народ в движении, народ без дома. Наверное, они сыграли когда-то в игру, где на семь стульев шесть человек. И, когда музыка прекратилась, им не хватило своего стула. И теперь они едут, едут. Профессиональные путешественники. Вот у кого опыт!
– Может, ты с ними в таборе хочешь пожить?
– Они меня не поймут. Я для них конкурент.
Симферополь начался внезапно. Когда за окном показалась белая колоннада вокзала с башенкой часов, пассажиры радостно засуетились.
– И все, что ли? – поскучнел Монгол. – Я бы дальше ехал.
Город встретил их теплым воздухом раннего вечера, запахом кипарисов и цветастой суетой приезжих. Проводники тепло прощались с пассажирами.
Часть 2
Крым
Они сели на скамейке у вокзального фонтана, раскрыли карту.
– Что-то тут Фрунзенского не видно.
– Мелковатая. Пошли, вон рынок. Там и узнаем.
Симферополь оказался грязным суетливым городом с разбитыми тротуарами и пыльными суетливыми дорогами. Тому он почему-то напоминал телеграфный столб, сплошь заклеенный старыми и новыми объявлениями.
Через четверть часа они уже знали, что Фрунзенское переименовали в Партенит, что это на побережье где-то за Алуштой, и дешевле всего туда добраться на троллейбусе.
Монгол долго ковырялся в карманах в поисках денег, пока на асфальт не выпал изрядно помятый Леликов конверт.
– Э, аккуратнее с почтой. Дай мне, у меня карманы поглубже. – Том расправил письмо, бережно положил его себе в задний карман, и они отправились