рывком раздвинуть их в стороны и…
– На мальчиков потянуло? – прохрипел насмешливый голос.
Глава 8
Варвара как ветром сдуло. Чуть стенку не проломил. Дверь лязгнула так, что хрустнули доски. Айла быстро спрятала ногу под шкуру и надсадно закашлялась. Лихорадка холодила кровь, расцветая внутри ядовитым сорняком. Купание в озере вымыло из опустевшего резерва все силы, отдавая девушку на растерзание болезни. «Больной целитель – мертвый целитель» – тихонько прозвучал в ушах голос Вилла.
Расплакаться бы, но слезы превратились в льдинки. Ей было так холодно… И страх тоже замерз. После ночного кошмара, то есть купания, варвар опять запер ее в тесной клетушке. Понимая, что в мокрой одежде она точно умрет, Айла все же рискнула раздеться. Стащила с себя размякшие тряпки, оставив только штаны и тонкую рубаху, и чуть не поплатилась за свою смелость. Оборотню какого-то демона вздумалось ее облапать!
Всплеск неожиданного смущения заставил еще плотнее закутаться в тонкую колючую шкуру. Тело было холодным и задубевшим, словно кусок льда, но лодыжка горела огнем. Ощущение прикосновения мужских пальцев не желало исчезать! Сначала, Айле показалось, что она бредит, что стук засова – всего лишь тихий шепот болезни, обещающей муки долгой горячки и медленного угасания. Слабость вязала по рукам и ногам ледяными цепями, колючей удавкой стягивала горло. Ей больше не нужно пить изменяющего голос зелья, его наполняла острыми хрипами болезнь.
И первое осторожное касание Айла пропустила. Просто лодыжку вдруг окутало теплом, приятным и необходимым. А потом… Потом она поняла что мягкие поглаживания и тихое урчание не плод воспаленного воображения. С трудом отодрав голову от подушки, Айла не смогла сдержать короткий хрип. Склонившись в три погибели, Кайрон гладил ее ногу! Не просто гладил – ласкал! Как будто знал, что она женщина! Яркая вспышка осознания, что еще немного – и ее раскроют, вытолкнула из отекшего горла несколько слов. Злых и настолько метких, что варвара просто отшвырнуло от нее прочь. Багровые глаза сверкнули ужасом, а потом оборотня не стало.
И все равно она не могла избавиться от ощущения его рук на собственном теле. Это было так по-детски – всего лишь лодыжка, но сердце отчаянно вытанцовывало в груди не только лишь от страха.
Айла еще раз пошевелила ногой, стараясь жесткостью шкуры перебить смущающие ее ощущения, а потом протяжно вздохнула. Только Кельвину она разрешала трогать и ласкать себя. Ее будущему мужу, которого она потеряла… Отказалась навсегда, обменивая собственную жизнь на жизнь брата. И видит Инт – сильнейший из трех божеств и творец мироздания, об этом Айла не жалела ни секунды.
Постепенно усталость и крепнущая лихорадка утянули ее в тяжелый долгий сон. И опять ей мерещились недовольно сжатые губы Кельвина, растерянный Вилл и тихие причитания матери, печальные глаза Стефана, а еще длинные, крупные пальцы, что осторожно гладили щиколотку.
***
Если бы