всё же окажется излишней. Пусть они выезжают. Нас не должны видеть вместе.
– Да, госпожа.
Оборотень махнул рукой, и закрытый экипаж тронулся в путь. Ворота тут же распахнулись, карету окружил конвой, и вся процессия направилась в сторону восточных ворот.
Хайрени сама забралась в экипаж, позволила задёрнуть все занавеси и, едва дверцы закрылись, крепко прижала к себе мальчика.
– Госпожа, давайте я подержу господина, – служанка протянула руки, но хайрени нежно улыбнулась и отрицательно мотнула головой.
– Нет, Рана. Этого ребёнка доверили мне, и я не выпущу его из своих рук.
Ёрдел остановился недалеко от мясной лавки, из которой доносились ликующие крики ворья, и выудил из кармана серебряную пластину размером с ладонь. На пластине было три крохотных камешка, с одной стороны едва заметно заострённых. Два из них – крошечки розового кварца и авантюрина – смотрели острыми кончиками в разные стороны, а кусочек чёрного кварца – прямо между ними.
Сверившись с пластиной по направлению, Ёрдел убрал её в карман и прислушался к своим силам, пытаясь понять, как далеко привязанные к нему девочки. Сестра была не так далеко, но удалялась. Впрочем, не очень быстро. А вот расстояние до второй девочки стремительно увеличивалось, и Ёрдел, почувствовав неприятный зуд внутри, зашагал в направлении, куда смотрел уголок розового кварца.
За сестрой присматривает почти муж – оборотень ответственный и спокойный.
А вот за второй девочкой присматривает совсем уж тёмная личность, ко всем недостаткам ещё и склонная к истерикам.
Чёрный экипаж, окружённый суровыми охранниками, медленно ехал в череде других экипажей к восточным воротам. Занавеси его были плотно задёрнуты, ни единого луча не проникало внутрь.
У ворот возникла заминка.
– Что там?
– Дорогу слякоть разбила, вязнут.
– Этак мы до завтра от города не уедем…
Возницы зароптали-заворчали, в окна карет высунулись обеспокоенные лица.
– Господин… – к главе конвоя, что сопровождал чёрный экипаж, обратился один из всадников.
– Как и уговаривались, – коротко ответил тот.
Едва вынырнув за городские стены, экипаж отделился от основного потока и бодро попрыгал по ухабам и просевшим сугробам в сторону реки.
Один раз карета сильно накренилась набок, занавесь качнулась, и солнечный луч всё же проник внутрь и вспыхнул на рыжих волосах, в беспорядке размётанных по сиденью.
– Фу-ты, Тёмные, – досадливо протянул Юдриш, осматривая длинную процессию из карет, телег и обозов, тянущуюся от города.
Мариш недовольно осмотрелся, задержал взгляд на обеспокоенном розовом личике Лоэзии, которая опасливо смотрела в окошко, несмотря на строгий приказ не высовываться, и перевёл взгляд на полосу леса.
– Через Мохнатый мост поедем, – решил он.
Юдриш тоже с сомнением посмотрел на лес.
– Да почему бы и нет…
Дорога там,