возвращаться. Научилась ли я целоваться? Да как я могла знать? Меня словно взорвало изнутри и разметало на атомы.
Нет, нужно немедленно перестать думать об этом. Это просто небольшой дружеский урок. Я попросила, Никита согласился. Всё! А кому же ещё я могла довериться? Он мой самый близкий человек, лучший друг.
Вскочив с кресла, я заметалась по комнате. Как ни успокаивала себя, сердце продолжало грохотать, отдаваясь в висках.
Спасла ситуацию Маруся.
Стук в дверь привёл меня в себя.
Дверь приоткрылась, и в проёме возникло улыбающееся лицо женщины.
– Я уже заварила чай и кофе. Завтрак на столе.
Пока шла к кухне, слышала, как в ванной шумит вода. Никита, значит, там. Ну и хорошо. Я не знала, как теперь вести себя с ним, как смотреть ему в глаза. То, что произошло между нами, оказалось для меня полной неожиданностью.
Маруся хлопотала у плиты, а я, намазывая свежеиспеченную булочку маслом, не переставала думать о случившемся и о том, почему совершенно не думаю об Артёме. И даже не заметила, как мама Никиты оказалась за столом напротив меня.
– Ты расстроена?
Я вздрогнула от неожиданности.
– Что? – не смогла поднять на неё глаза.
– Что случилось? – У меня защипало глаза, и слезы одна за другой потекли по щекам. – Я твой друг, Олечка, – женщина взяла меня за руку. – Посмотри на меня. – Ее голос был такой нежный и добрый, и так хотелось ей рассказать всё, но как? Никита – ее сын. – Я же вижу, какие искры пробегают между тобой и Ником.
– Мы с ним просто друзья, и никаких искр быть не может, – отрезала я.
– А почему ты тогда плачешь, и у тебя в глазах смятение. Мой сын хочет большего, чем дружба?
– Нет, вы ошибаетесь, – я вскочила из-за стола, едва не опрокинув чашку с недопитым чаем. – Ни он, ни я ничего, кроме дружбы, не хотим. И у меня уже есть парень. Артём. – Я видела, как брови Маруси удивлённо поползли вверх. – Я люблю его. А он меня. А Никита здесь вовсе не причем.
– Ну что ж, – она вздохнула, как мне показалось, разочарованно. – Всё-таки на правах подруги я хочу предупредить тебя. Сядь, Оль, и послушай меня.
Мне не хотелось ничего больше слушать, хотелось просто уйти. Забраться на свой диван, обхватить свою подушку и нареветься вдоволь. От стыда, от обиды, которую я ощущала, но так и не поняла почему, от этих странных перемешанных и вывернутых наизнанку чувств. Вместо этого я послушно опустилась на стул, утёрла слезы и приготовилась слушать свою старшую подругу.
– Ты сейчас находишься в таком возрасте, когда твои гормоны бушуют, как стихия, и, вполне вероятно, тебе порой будет казаться, что ты знаешь наверняка, что делаешь. Твоё тело полностью оформилось, и теперь ты красивая и женственная. Все его клеточки и нервные окончания, все твои органы чувств распахнуты для неизведанного и таинственного, которое так и тянет опробовать. В тебе буйствует весна, и хочется всего с лихвой и сразу. В это время так легко ошибиться, оступиться и ранить себя, иногда на всю жизнь. Ты мне дорога как дочь,