от напряжения трясётся все внутри: ни один человек ещё не доводил меня до такого бешенства. Даже мачеха, которую ненавижу. Даже названная сестрица. Они для меня – досадная помеха, не больше. Но этот засранец…
– Вы ещё не все сказали, Ева Сергеевна, – слышу его голос и встряхиваюсь.
– Зайдите ко мне.
– Не хочу.
– Денис…, – делаю паузу и судорожно вдыхаю, боюсь, сейчас завизжу, затопаю ногами, как истеричка. – Я хочу заключить с вами контракт.
– Это уже другой разговор.
Он садится в кресло и кладёт ногу на ногу. Невольно смотрю вниз. Между джинсами и носками виднеется полоска загорелой кожи. Но, черт возьми! Даже она вызывает волнение. Я спятила! Точно спятила! И бросаюсь с обрыва…
– Вы возьмёте меня в жены на год, я закрываю долг в два миллиона.
– У тебя крыша поехала? – родниковые глаза становятся круглыми. От неожиданности он переходит на «ты»
– Нет, я вполне разумна. Мне нужно выйти замуж. Срочно. И ты прекрасный кандидат: холостой, красивый, сможешь сопровождать меня на светских мероприятиях, а тем временем долг будет уменьшаться, а не расти. Как тебе? – довольно усмехаюсь. – И… не стоит благодарить за такую возможность.
Я протягиваю ладонь. Сама не верю, что первая сделала парню предложение.
– Нет, простите.
Денис поднимается и идёт к двери, моя рука повисает в воздухе. Чувствую себя оплёванной дурой.
– У тебя есть девушка? – кричу ему. – Так скажи ей, что это всего лишь сделка на год.
– Я сказал, нет. Прощайте.
– Три миллиона! Это почти треть долга.
– Нет.
– Пять миллионов. Половина.
Парень уже взялся за дверную ручку, но повернулся ко мне. На его растерянное лицо смешно и больно смотреть. Я же чувствую уверенность и расслабляюсь: ещё никто не отказывался от такой суммы.
– Но…
– Ты работаешь обычным архитектором в государственном конструкторском бюро. Такие деньги за несколько лет не заработаешь, а долг все будет расти.
– Хочешь меня купить? – кривит губы это чмо. – Я уже сказал, что такие женщины, как ты, меня не привлекают.
– А что со мной не так? – я начинаю заводиться.
– Проехали. Сам как-нибудь выкручусь.
– Десять миллионов.
– Что?
– Я выплачу твой долг сама. От тебя мне нужен один год. Все!
Он хмурит лоб, так и вижу, как мысли танцуют джигу-джигу в его голове. «Что, голубчик, попался? – улыбаюсь про себя, довольная, как сто китайцев. – Теперь ты в моих руках».
– Я, пожалуй, пойду, – он направляется в двери. – И не забудьте, запрос из полиции лежит на вашем столе.
– Ах, запрос?
Беру двумя пальцами эту бумажку и медленно рву ее на кусочки, а потом подбрасываю их вверх. Он молча наблюдает, как они плавно опускаются на пол, потом крутит пальцем у виска и исчезает в приемной, а я остаюсь с открытым ртом, растянутой лодыжкой, проваленным контрактом и уничтоженной самооценкой.
Шах и мат!
Но осмысливаю я свою жизнь ровно пять минут. Дверь