к нему напарником подбросили.
День оплачиваемого труда стартанул дивным сарказмом. Прикатила овчарня с товаром. Выкатываю машину-рохлю из воротины, посреди ямка. Быстро бы проскочить. Я по неопытности колесом встрял, на себя рванул, выдернул, но стальная скоба-тормоз среагировала и колесико захватила. А водила овчарни, мужичок шебушной, нервический, дёрганный, засуетился-заметался, доску откуда-то вынул и машину-рохлю поддел. Я лапу сую, скобу сдвинуть, а водила тут же доску перекувырнул-перекосоёбил в ручилах своих нервических и дёрганных. Доска-то, возьми, и выскользни. Машина-то, возьми, и придави мой указательный колесом. Я в спешке перст выдернул. Боли нет. Под ногтем кожа до розового мяса содрана. Тож самое на сгибе, меж второй и третьей фалангами. Рука моментально красной перчаткой облилась, словно соком каучуковым. Чё, заботливо вопрошает водила, кожу содрал?
Сука пузатая.
Кровищу смыл, далее трудовую деятельность веду, на кусок хлеба физически вкалываю. Рохлю с кейсами лимонада в грузовой лифт вкатил. Спустил нормально, поднял напротив. Рохля съехала и злосчастным колесом прямо в щель промеж кабиной и порогом как в лузу бильярдную. Лифт заклинило, порог колесом рохляным выгнуло. Я бэк-мэк. Чувствую себя беспомощным идиотиком. Злиться начинаю. Вызвали. Вызванный рохлю извлёк. Лифт снова готов употребляться. Заведующая сообщила зло, рохли в грузолифе нельзя перемещать. Я почему-то не знал этого.
Выжался в тот день до костей. Хавки-то не имелось. В обед две кружки чая с сахаром навернул. На закусь почитал плакаты с инструкциями-пожеланиями-провокациями типа “мы все одна семья” и прочей никому не нужной белибердой и враньём. Были бы семьёй, платили бы как родственнику любимому, а не как врагу заклятому. В зинки воткнулась фраза: “При очереди более 3-ёх человек заместитель директора или директор должен среагировать, прибыть к кассам, занять свободную кассу и приступить к обслуживанию покупателей до исчезновения очереди.” Прибыть и прочее понятно, но как зам директора должен среагировать? Начать бегать по торговому залу с воплями: “Очередь больше трёх человек – это ещё не самое страшное, поверьте моему опыту!”. Или нужно вытянуться по швам и спеть перед покупателями “Феличита”? Или исполнить “Аве Марию”, медленно поднимаясь на металлических лапах кара к потолку? Я бы кратче написал: “При возникновении очереди больше 3-ёх человек зам директора или директор обязаны приступить к её ликвидации”.
До вечера с пустым баком трудолюбно пыжился, в поту скользя. К вечеру посерел и зашатался от неудач и усталости. Хожу вдоль булок. В смысле, хлебного отдела. Наблюдаю вертлявую жопу какого-то парня. Я люблю иногда наблюдать жопы парней. Есть в этом что-то, я бы сказал, патриархальное. Смелость нравственная, вызов самому себе. Мол, бабы нравятся? А вот попробуй на мужскую задницу позинковать. Грят, запретный плод сладок.
Завязываю с самоглумлением. Заворачиваю за полки со всякой снедью, совершаю шаги и… она! Энда! Это независимое выражение лица я никогда не забуду! Злая-презлая. В ручилах своих