тут с верхотуры, с узкой полосы чистого в своей просторной голубизне неба, подбитого краями крыш, как сверзилось что-то внушительное, пронзив воздух чёрно-оранжевой молнией, да как шмякнулось прямичиной в снежное возвышение с коротким яблочным хрустом. А мне невмоготу, мне бы горечь бодуна заспиртовать. Узрел же, обрушилось нечто крупное, как я почти, почти на меня, но поверх фильтром накладываю вожделенную грёзу. Получилась огромная оранжевая вытянутая бутылка в чёрной сетке с, как хотелось бы, водкой. Некритичное восприятие реальности, помноженное на объект острейшего желания, равняется высококачественному самообману.
Подобрался к частично порушенному от негуманного обращения холму зимних выделений, хваталки в него сунул и вытащил её, инопланетянку. С виду бабища бабищей, тока одета в оранжевую ерундовину типа комбеза, эластичную, гладкую и блестящую, с переплетением чёрных тонких контуров, обозначающих крупные ромбы и кружочки внутри их.
Отряхнулась скувырнувшаяся с высот лазурных, благодарность в речь перевела и грит, я Лойа, вся гормонально нарушена и психически иногда нестабильна. Из-за этого, грит она, у меня с мушичами нашими получалось не ахти как мило. Измучившись окончательно, космическим скитаниям отдалась и на Землю бултыхнулась. А коли бултыхнулась, так с мушичами земными посношаться бы не прочь. Ты, я вижу безошибочно, мушич. Не против совокупиться, мушич?
Ответил я ей кратко: “Позраляю, и у меня гормоблема”. Мне и бабы нравятся, у которых тоже гормосбои, а когда и он, и она дурные немного малость, при сближении высекается больше искр, чем любви. Лойа прямолинейно предлогнула, пшли к те, може, с тобой успешная стыковочка спазлуется? Може и получится, грю, но в моей пещере имеют шансы на выживание тока я и Висконсий. С Висконсием, грю, у меня коалиция: Он не пеленает меня в кокон, пока я дрыхну, а я ему мух скармливаю. Здоровенный, грю, жлобина, на мухах отъелся, чужих не признаёт, набрасывается на них и – в кокон. Я уж, грю, мух для него у соседей по вечерам выпрашиваю, свои-то завершились. Не погубите, грю, а токма мух дайте. Тогда Лойа грит, гоу к звёздам. Если, грит, ты результата добьёшься, то будет зачат звёздный ребёнок. Пожрать бы перед зачатием, грю, и опохмел произвести. Лойа пальчиком моей животины коснулась. Всё, грит, ты наелся и произвёл. Почуял я, что верны слова её. Вернее, ощутил. Всегда бы так и всем бы по такому пальчику.
Взлетели мы ракетами ввысь, орбиту Земли пронзили. Лойа как-то так сотворила, что космос на нас никоим образом не влиял, и было чем дышать. Ворвались в созвездие покрасивше и стали обниматься, целоваться, оглаживаться. И вдруг… Часто в книгах встречаются эти “и вдруг”, “в ту же минуту”, “неожиданно”, “внезапно”… Так вот, и вдруг у меня не встал хуй. Знаете, рычаг такой. Работает на двух подшипниках и шланге. Сложный механизм, на самом-то деле. И меня этот механизм подвёл. Понимаю, когда хуй встаёт, а баба не даёт, это не так обидно. Но когда даёт, а хуй не встаёт, это и обидно, и стыдно, и подло. Надо посмаковать сей момент на все лады и понять, какой из них наиболее