незваным.
– А меня не звали? – удивилась я.
– Конечно! Ты – седьмая вода на киселе, свалилась как снег на голову, воспользовалась моей добротой.
– А другую легенду вы с Георгием не могли придумать?
– Не могли, – отрезал он, а потом кивнул в сторону заднего сиденья. – Садись в машину.
Когда авто Павла вырулило с парковки, я тут же вошла в образ впервые вырвавшейся к морю сибирячки. Закрутила головой и почти завизжала от счастья:
– Боже мой, сколько пальм! Прямо как в кино про Италию.
Вот только Виола не обратила на мою игру никакого внимания. Она закрыла глаза и, кажется, полностью погрузилась в музыку, льющуюся из наушников. Мрачную такую музыку, тревожную.
И что мне делать? Уткнуться в окно или попробовать побеседовать с Павлом? Тот выглядел задумчивым и хмурым и на уровне инстинктов вызывал у меня неприязнь. Однако, немного поразмыслив, я ее пересилила, спросила у Павла:
– Тебе не кажется, что твоя дочь может оглохнуть от такой громкой музыки?
– Она плохо переносит поездки на машине,– сказал он. – Музыка помогает ей немного расслабиться.
– Ты уверен? То-то она бледная такая – явно от расслабленности.
Каюсь, мне до жути хотелось его поддеть. И удалось.
– По-моему, кто-то слишком много разговаривает, – процедил Павел. – Только приехала, а уже утомляешь.
– Ты тоже, знаешь ли, не подарок.
Я повернулась к Виоле. В ее лице и правда не было ни кровинки. Повинуясь странному импульсу, я вынула из уха девчонки один из наушников и воткнула его себе. От неожиданности Виола вздрогнула, распахнув глаза, уставилась на меня с огромным изумлением.
– Ого! – почти искренне восхитилась я, растягивая губы в придурковатой улыбке. – Крутая песня! Кто поет?
Виола на автомате назвала имя.
– Надо запомнить! – хмыкнула я и сделала пару танцевальных движений. – Мне нравится.
Потом я деловито притянула к себе плеер, защелкала кнопками.
– А веселенькое что-нибудь есть?
Виола покосилась на отца. «Что происходит вообще?» – вопрошали ее ошалелые глаза. Павел пожал плечами.
Так-так, что тут у нас? Я дотыкала до знакомой песни и снова начала пританцовывать, а потом еще и подпевать. В школьные годы я пару месяцев ходила на вокал. Многого это не дало, но я умею довольствоваться малым. В конце концов, в искусстве главное артистизм, а его у меня всегда было хоть отбавляй.
Павел уставился на меня как на восьмое чудо света.
– А ты чего не подпеваешь? – Я весело толкнула Виолу плечом. – Убойная же песня!
«Племяшка» покачала головой. И хоть она так и выглядела пристукнутой мешком, щеки у нее чуть порозовели.
Допев один хит, я нашла в плейлисте другой и включила его. Губы Виолы тронула слабая улыбка. Я тут же схватила девчонку за руку и увлекла в свои незамысловатые покачивания в такт мелодии. И вот когда у нас почти наметился контакт, мой «братец» немедленно все сломал.
– Приехали, девочки! –