не удивлюсь, если даже то, как дышу и смотрю. Такими темпами память быстро вернется.
И эта мысль не приносит ожидаемого облегчения.
Маленькая перепалка заканчивается тем, что Маруся демонстративно хватает недопитый бокал и делает несколько жадных глотков, смотря прямо мне в глаза.
И это что-то новенькое.
Обычно от конфликта она уходила с грацией кошки: молча и гордо. Мы вообще много молчали, пока накопленные слова не взорвались вулканом, отрезая нас на “до” и “после”.
– Ну и что ты хотела этим доказать? – спокойно реагирую на ее провокацию.
На самом деле это даже забавляет. Она забавная. Не такая, как обычно. Это тоже последствия травмы или всего лишь то, какой она всегда была, только не со мной?
– Ничего, – поджимает губы и громко ставит бокал на стол, расплескивая вино на столешницу.
Я поворачиваюсь к раковине, отрываю бумажных полотенец и вытираю пятно.
– О, боже, – взрывается она. – Ты всегда такой?
– Какой? – поднимаю на нее взгляд.
– Зануда! Аккуратист, – делает какие-то странные жесты руками в воздухе.
– Да, – пожимаю плечами.
Выбрасываю полотенца, достаю еще один бокал и вино из холодильника. Наливаю себе немного, чтобы тоже расслабиться. Это были непростые дни. И одному только богу известно, насколько сложные впереди. Когда я остаюсь здесь, в ее квартире, на ее диване.
Осушаю бокал одним глотком и сажусь напротив Маруси. Она с прищуром поглядывает на меня, а затем тянется к своему бокалу.
– Последний, – ставлю ее перед фактом. – С завтрашнего дня – только лекарства.
– Хорошо! – раздраженно бросает она и прибавляет уже тише, закатывая глаза. – Боже…
Пригубляет вино, откидывается на стуле и прикрывает глаза. Издает стон удовольствия.
В голове только одна мысль: она убьет меня, убьет, убьет.
Ну и пусть.
– Ну так что, – покачивая ножкой, обращается ко мне Маруся. – Ты любишь меня?
От провокационного вопроса прямо в лоб я теряюсь.
Не думал, что “поговорить” начнется с такого. Я не готов.
Она перебрасывает чуть влажные волосы на одну сторону и ненавязчиво ведет плечом, пока с него снова не сползает рубашка. Как приклеенный обвожу взглядом острое плечо с гладкой кожей и поднимаюсь чуть выше, на полные губы.
Да. Нет. Наверное.
“Все слишком сложно” – вот правильный ответ.
Я был одержим этой женщиной, был в нее влюблен, был в ней разочарован. А сейчас я просто не знаю. Что осталось от нее и меня спустя все это время? От нас?
Голубые глаза смотрят на меня с изучающим интересом, она подлавливает то, как жадно я ловлю ее жесты и терпеливо ждет ответ.
– Да, – выходит хрипло и вопреки внутренним противоречиям.
Ей нужно сейчас услышать именно это. А я чувствую облегчение, произнося слово, которое боялся уже не произнести. Может, хочу, чтобы оно было правдой? Чтобы не все еще было кончено?
– За что? – не сдается коварная женщина.
Игриво