ванне. Но он хорошо понимал, что своим необдуманным порывом может все испортить. В его извращенную головку закралась крайне интересная мысль. Ему захотелось превратить ужасно наивную и простоватую девицу в свою послушную игрушку, всегда доступную и услужливо уступчивую.
– Живут же люди! – прикрыла Машка от удовольствия глаза, с головой нырнула под воду.
За всю ее короткую жизнь она еще ни разу не бывала в столь прекрасном доме. Да и что она, собственно, могла видеть, живя на небольшом хуторе, вдалеке от настоящей жизни.
Ветхая саманная хата с земляным полом вошла в ее жизнь с самого ее рождения. В жалкой лачужке маленькая девочка научилась ползать, затем встала она на ножки.
Единственная на несколько сел школа находилась от них в семи километрах, а потому учиться малышка пошла в восемь лет.
В третьем классе девочка сильно простудилась, когда она по пояс ухнула, провалилась в прикрытый снежным сугробом студеный ключ. Машенька долго болела, сильно отстала от своих сверстников, и ее оставили на второй год.
– На хуторе мы все мылись в ржавом корыте… – вспомнила о тогдашних удобствах жизни и вздрогнула девушка.
Ей стало не по себе от пришедшей в голову мысли, что если бы их хата случайно не сгорела бы от пожара во время пала травы, то они, наверное, никогда не переехали бы жить в большущий город, до сих пор мыкались бы на хуторе.
– Ладно еще… тетка приютила нас! – вздохнула Машка.
Ей все время казалось, что их родственница едва-едва терпит всю их ораву, нежданно-негаданно, как снег на голову, свалившуюся на городскую жительницу.
Тетка Матрена показательно скрипела зубами, но свою старшую сестру с ее четырьмя босоногими ребятишками пока на улицу не выгоняла. До поры и до времени она позволяла жить им всем у себя и не прогоняла.
– А если тетка Матрена нас выгонит, а? – моргнула девушка испуганно. – Не, обратно я ни за что не поеду!
Достав мочалку, Машка принялась ожесточенно тереть свою кожу, будто пыталась напрочь избавиться от прошлого. Ей до ужасти не хотелось возвращаться на хутор. Да и к тетке идти ей тоже жутко не хотелось. Ей захотелось остаться в роскошном особняке, жить тут. Хоть как, но жить. На любых условиях, но жить. Устроиться тут, к примеру, в прислуги…
На улице быстро темнело. В комнате и раньше царил полумрак из-за заботливо прикрытых майором штор, а с заходом небесного светила и вовсе стало ничего не видно.
– Господи! – проснулась женщина и мгновенно потерялась во времени и в пространстве. – Сколько времени? Где я?
– Ты у меня дома, – включил Шпак настольную лампу. – Скоро будет пять часов…
– Утра или вечера? Сколько же я проспала? – проступило на женском лице нешуточное беспокойство.
Нежно дотронувшись до ее узкой ладошки, майор поспешил успокоить Лесю, негромко сообщил:
– Всего и ничего. Каких-то пару часиков…
– Черт! – вскочила Штерн, засуетилась. – Из-за тебя я прогуляла полдня! У меня из-за