Северин Виноградский

Сны и кошмары фермера Сведенборга


Скачать книгу

проходить обучение брата Мартина. Сведенборг решил прогуляться через центр фермы. Он спустился вниз с холма по извилистой дороге: мощённое булыжником полотно петляло среди огромных валунов, уводило в уютные рощи и вновь выныривало на равнину. Оттуда виднелись, едва различимые в полосе рассветного тумана, хижины и пещеры других фермеров, то тут, то там разбросанные на приличном отдалении друг от друга. По периметру пространство фермы охватывали ломаные треугольники гор, украшенные заснеженными верхушками.

      Радостно видеть жилища своих собратьев, знать, что где-то там, на еле различимых полях они сеют, жнут, производят удобрения и пьют чай.

      Сведенборг остановился, почувствовав усталость, и лёг передохнуть в россыпь соцветий клевера, глубоко вдыхая пряный аромат. Вот на цветке сидит пчела, в ней заложено предназначение – насекомое знает свою роль, едва появившись на свет. Так и фермер, начиная цикл, имеет остаточную память, он знает язык, владеет основными навыками фермерского ремесла и помнит предыдущий цикл как спокойный утренний сон, который точно был, но растворился в ароматах утреннего чая. Землепашец и пчела одинаково поддерживают равновесие в том, что существует. Старик закрыл глаза, насладившись жужжанием улетающей с грузом цветочной пыльцы труженицы. Всеми клетками тела он ощущал токи энергии, исходящие от почвы, что питают разнообразную растительность, в едином порыве тянущуюся к свету, и вновь погрузился в состояние тихой радости, невидимым эфиром пронизывающей ферму.

      Отдохнув, Сведенборг поднялся на ноги и направился к озеру, по левую руку от которого располагались угодья кузнеца Миколаича. В отличие от других фермеров, у Миколаича было в хозяйстве два сооружения: сложенная из крупных камней кузня и лачуга, из обмазанных глиной плетёных веток. Вход кузни был обращен к озеру, чтобы бриз мог охлаждать жар печи. Ещё на подходе, за две-три сотни локтей, Сведенборг услышал звонкий стук молота. Дождавшись паузы в ритме металлического звона, путник крикнул:

      – Пусть сны твои будут добрыми, Миколаич!

      – А кошмары лёгкими, – послышался ответ.

      Крупная фигура появилась в проёме кузни. Миколаич вышел, щурясь от дневного света, с закинутым на плечо молотом. Рубище его было сплетено из тонких нитей, местами заношено до крупных, ощерившихся хаотичной верёвочной пляской дыр, которые в столь же произвольном порядке покрывались заплатами. Две из них, особенно крупные, торчали над мускулистыми плечами, и Сведенборг не мог отделаться от ощущения, что его собрат носит эполеты, которые он видел при контакте в эпохе Ре-Эллас.

      – Я направляюсь в Гимназиум, брат Миколаич. Вот решил зайти к тебе по пути, спросить, не нужен ли тебе кувшин, да не найдётся ли для меня пары мотыг? – Сведенборг поставил сосуд на землю.

      Кузнец поставил молот, подхватил кувшин, поднял на уровень глаз и замер, рассматривая