от Ласточки, шаги его были ровными как барабанная дробь, ноги и посох, стучащий о камни, создавали синкопичный ритм. Он оглянулся всего раз, чтобы проверить, как Синдер справляется.
– Как ты, держишься? – спросил он.
– Все нормально, – ответил Синдер.
– Хорошо. Придется идти быстро, как будто Шет дышит нам в затылок. Иногда осенние дожди, а порой и снег, начинаются раньше времени. Я планирую отвести тебя в Быстромечие как можно скорее и отправиться домой, пока дороги еще проходимы.
Произнеся это, Дипак снова отвернулся.
Они все шли и шли, и Синдер не просил передохнуть, если Дипак не предлагал первым. У него тоже была гордость, и он не желал, чтобы священник его жалел. Пусть Синдер и не помнил ни своей семьи, ни прошлой жизни, одно он о себе знал точно: он не слабак. Он больше, чем просто это чахлое тело, и будет бороться с сонливостью, выдержит любую боль и продолжит идти, пока это испытание не закончится.
Именно с этой уверенностью Синдер продолжал шагать своей прихрамывающей походкой. Единственной поблажкой, которую он себе позволил, чтобы облегчить путь, стал грубый посох, который он изготовил из длинной ветки, найденной на земле, когда они сделали привал на обед.
Дневное солнце ярко светило сверху, согревая землю, несмотря на холодный горный ветер, когда поднимались по крутому каменистому склону. Ветер трепал длинные волосы Синдера, отчего они падали ему на глаза, и он мысленно сделал заметку постричься. Также он учуял запах костра, смешанного с ароматом жареного мяса. Желудок заурчал, а рот наполнился слюной. Поесть и отдохнуть было бы неплохо.
– Вы чувствуете этот запах? – спросил он Дипака.
Старик ответил не сразу.
– Какой запах?
Синдер объяснил.
– Вот это нюх, – проворчал Дипак. – Мы приближаемся к Мотыльку – это ближайшее к Ласточке поселение. Оно чуть крупнее нашей скромной деревушки. Сам увидишь.
Закончив объяснение, он продолжил путь.
Пятнадцать минут спустя они наткнулись на ряд полей, в конце которых начинался деревянный частокол. Беспризорные ворота открывались наружу и выходили на дорогу, по которой шли Синдер и Дипак. Они ступили через них, и взору Синдера предстала деревня в два раза больше Ласточки. Несмотря на размер, он обнаружил между двумя деревнями больше сходств, чем различий.
За частоколом Синдер уже видел поля, простирающиеся во все концы, а внутри него оказались огороды и грубо обтесанные срубы. Все это было бы к месту и в Ласточке. И люди здесь были такими же. Коренастыми, с темными волосами и кожей и миндалевидными глазами.
Некоторые приветствовали Дипака, и старик, не замедляя шага, отвечал тем же и объяснял, куда они с Синдером держат путь. Вскоре они оставили Мотылек и его фермы позади и ступили под сень кедровой рощи. Синдер резко остановился, когда из-под валежника выскочили два маленьких лисенка, догоняя еще одного своего братца. Все трое смешно затормозили, удивленно чирикая, когда заметили Синдера. Мгновение спустя они бросились прочь.
Дипак улыбнулся.
– Это благоприятный знак.