воздух в комнатах, не до того было. Сейчас закатный налет выкрасил белые стены в желтый, в прямых лучах мельтешит пыль и дышать совсем нечем. Михаил скидывает куртку у самого порога, на ходу стягивает футболку и бросает ее на ближайший стул. Хочется раздвинуть ребра, чтобы вдохнуть поглубже.
– Надо проветрить, – говорит он. Подходит к ближайшему окну и, дернув створку, распахивает настежь. Теплый ветер бьет в лицо запахом разросшейся у дороги полыни. Михаил стоит, упираясь в подоконник руками и подставив макушку свежему воздуху, от которого еще несколько минут назад собирался забаррикадироваться.
Вот и пойми, как оно лучше – и в клетке тесно, и снаружи мерзко.
– Джа, да брось ты это. – Михаилу неловко видеть, как пророк молча собирает по комнате разбросанные сегодня вещи: пара раскрытых книг на диване, съехавшее со спинки покрывало, тапочки по разные стороны от стола, снятая Михаилом футболка перекинута через тощее плечо.
– Тебе дай волю, по всему дому будут валяться ножи и презервативы, – беззлобно упрекает Джа. – Как раньше. Ты вообще только в своей мастерской порядок наводить умеешь.
– Да ладно тебе. Я ж пошутил на счет домохозяйки. Так что не надо тут покорность судьбе разыгрывать.
Джа возится с покрывалом и довольно лыбится во все щеки, так что Михаилу и со спины заметно. Нашел себе развлечение на ближайшие пару дней. Теперь сорвавшаяся в баре фраза Михаилу будет долго аукаться. Уж что-что, а гнобить совесть Джа умеет блестяще.
– Чаю мессир не желает? – елейно спрашивает пророк и светит синими фарами в пол-лица, изображая невинную кротость. Только чепчика не хватает, да накрахмаленного передничка – прикрыть драные хипповые джинсы.
– Иди нахер! – смеется Михаил, и его, наконец, отпускает.
Тревога сползает с плеч, сматывается клубком и закатывается куда-то в брюхо, почти неощутимая. Расправляются легкие, гонят в кровь кислород, от которого сразу чувствуется, сколько алкоголя инквизитор успел в себя залить.
– Не пойду к байкам, – решает Михаил. Потянувшись, отходит от окна и, прихватив только убранную Джа книгу, заваливается на только что заправленный диван. – Лучше почитаю.
– Вот ты ленивая задница!
Сорванная с плеча футболка летит Михаилу в лицо. Необутые пятки топают вглубь комнаты, скрипят пружины дивана под лестницей. Щелкает, включившись, телевизор. Убрав с лица футболку, Михаил выворачивает шею – так и есть, Джа завалился смотреть беззвучные картинки с закрытыми глазами.
– Даже если пожар будет, меня не кантовать, – заявляет Джа.
– Как скажете, миссис Хадсон.
Маленькая подушка до Михаила не долетает, так и остается валяться под лакированным стулом.
Когда Барни Майерсон возвращается в свою комнату и размышляет, видел ли он в самом деле Палмера Элдрича, звонит телефон. Положив раскрытую книгу на грудь, Михаил шарит взглядом по комнате, ищет орущую «клиентскую» трубку. Проснувшийся Джа оказывается быстрее и ближе.
– Да? – бодро