я уже договорился. Выезжаем завтра в полдень, – Зимовски позволил себе довольно улыбнуться.
– А ты молодец, профессор… – хотел тоже похвалить его, но тут в нашу палатку вбежал доктор Лавуазье.
Встрепанные волосы, ошарашенный взгляд.
– Я понял! Понял! Нашел! Понимаете?
– Нет, – мы покачали головами.
– Я понял, как эликсир вашего знакомого действует на только что попавшее семя exo-octopus в теле живого существа!
– Да ты гений, господин ученый! – отозвался со своей койки разбуженный Мэд.
– Гений – это да… – Лавуазье тут же глубоко задумался о чем-то.
– Коллега… – Зимовски окликнул его.
Нет реакции. Фрустрация.
– Эй, Лавуазье! – крикнул Мэд.
– Ах да, простите… Я одного сделать еще не могу…
– Чего же? – спросил я.
– Не могу до конца расшифровать состав этого уникального препарата. Нужны катализаторы, химическое оборудование, целая лаборатория. Такая есть в Вингреде.
– На самой западной границе?
– Да, уважаемый журналист. Именно там. Там в городе огромная химическая лаборатория при НИИ Ходжа. Мне нужно туда. Туда. Понимаете?!
Теперь уже не фрустрация, а безумный взгляд открывателя.
– Погодите, доктор Лавуазье, – я встал и подошел к нему, – сядьте, объясните, пожалуйста, подробней. Вы на пути к созданию вакцины от заражения «осьминогами». Так?
– Не совсем так. Смотрите, как я понял, ингредиенты препарата не предотвращают заражение. Но они гасят ДНК в семени этих тварей в теле человека. Деактивируют его, и развитие останавливается.
– Но это же не шаг к лечению, – вставил Мэд.
– Это шажище! Это… это… Эврика! Господа! Это замечательство! Понимаете, в таком анабиозном состоянии клетки exo-octopus можно удалить без вреда для нового носителя. А это уже полное избавление от распространения этой чумы.
– То есть чтобы уничтожить этих тварей, нам надо заразиться им, – подытожил Мэд.
– Именно!.. Но пока это не осуществимо без исследований и работы в лаборатории НИИ Ходжа. Мне надо в Вингред.
– Да у нас тут открытие века…
– Пока еще нет, Мэд. Погоди. Доктор, вы же уже сообщили о своем достижении полковнику Кшиштогу?
– Конечно, господин Альфред.
– И что же он? – спросил Зимовски.
Мы все были в нетерпении. Я уж точно. Такую новость нельзя вот так сообщать неподготовленным людям. Но Лавуазье явно переполняли эмоции и, видимо, идеи. Он был как реактор готовый взорваться при незначительном скачке температуры.
– Кшиштог глядел на меня, как и вы сейчас.
– Про Вингред вы ему сказали?
– Да. Завтра утром я выезжаю. Он выделил мне конвой.
Мэд глянул на меня. И я все понял. Такую сенсацию нельзя упускать. Открытие ученого – это и есть та история, которую мы искали. Не война солдат против «осьминогов», ни даже новость про «подарок» от соседней страны. А именно «лекарство» от этой напасти.
– Мы едем с вами, Лавуазье.
– Фред, – Зимовски внимательно посмотрел на меня.
– Тут и думать нечего,