крови, переубедить его в чем-либо невозможно. Поэтому, хоть дальнее путешествие в сумерках и казалось мне сомнительной затеей, я решила не протестовать.
Километров двадцать мы ехали по шоссе к южной границе поселка. После контрольно-пропускного пункта дороги больше не было; нам предстоял путь через бескрайнюю пустыню.
К боковому окну подошел караульный и, поглядев на нас, сказал:
– А, это снова вы. Куда собрались так поздно?
– Да тут недалеко, километров тридцать. Ей, знаете ли, кактус понадобился, – сказал Хосе и поддал газу.
– Зачем ты ему соврал? – укоризненно спросила я.
– Если б я не соврал, он бы нас не выпустил. Сама посуди, разве он позволил бы нам так поздно ехать в такую даль?
– А если, не ровен час, что-то случится? Ты и направление, и расстояние сообщил ложное, как же нас найдут? – спросила я.
– Никто и искать не будет. Помнишь, как погибли те хиппи? – снова вспомнил он о той жуткой истории: все мы слышали о трагической гибели хиппи в пустыне.
Было уже почти шесть. Хотя солнце начало клониться к закату, свет был так ярок, что резал глаза; но вот повеяло холодом.
Машина быстро ехала через пустыню по оставленным чьим-то автомобилем следам шин. Плоская земля, укрытая песком и щебнем, простиралась дальше, чем мог охватить взор. Впереди возник мираж – сначала один слева, потом еще два – справа; они имели облик озер, окруженных зеленым кустарником.
Кроме завываний ветра ничего не было слышно. Мертвенно тихая земля казалась спящим великаном, свирепым и жестоким, и мы ехали по его распростертому недвижимому тулову.
– У меня такое чувство, что однажды мы умрем в этой пустыне, – вздохнула я, глядя в окно.
– Почему?
Машина, то и дело подскакивая, мчалась вперед.
– Каждый день, с утра до вечера, мы тревожим ее, выискиваем в ней окаменелости, выкапываем ее растения, преследуем ее антилоп, разбрасываем бутылки из-под газировки, бумажные коробки, грязь и мусор, бороздим ее колесами машин. Пустыне это не нравится, взамен она требует наши жизни. Вот так: у-у-у, у-у-у… – я изобразила, как сдавливаю чью-то шею. Хосе расхохотался – он обожал, когда я несла всякую чепуху.
К этому времени я полностью закрыла боковое окно, потому что воздух незаметно, но довольно сильно похолодел.
– Вот и горный лабиринт, – сказал Хосе.
Я посмотрела на далекую линию горизонта. Маленькие черные точки, показавшиеся вдали, постепенно увеличивались. В радиусе трехсот километров это единственная холмистая гряда. Она представляет собой скопление высоченных песчаных дюн, рассыпанных на двадцати-тридцати квадратных километрах пустынной земли.
Ветер сотворил эти песчаные горы – дугообразные, неотличимые друг от друга. Они похожи на скопление полумесяцев, выкорчеванных небесным экскаватором и перенесенных в пустыню Сахару. Еще более удивительно, что все эти холмы, около сотни метров вышиной, расположены на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. Забредя сюда, легко утратить чувство направления и заблудиться. Я называю это место «горным лабиринтом».
Горный