вы сами увидите.
– Сколько ей было лет?
Я стиснула чашку. Любопытство или что-то иное?
– Всего четырнадцать. Лайза хотела учиться. Обычно девочки… – Не мог он вообще ничего не знать о Школе? Или мог? – Скажем так, мало кто относится к учебе ответственно. Несмотря ни на что, у них остается шанс выйти замуж до того, как они дадут клятву и начнут оказывать настоящую помощь… Но это старший, последний класс.
– А как же директор?
– Госпожа Рэндалл? – я пожала плечами, глотнула чай. – У нас протекает крыша. Фил пытается ее залатать, но его усилий для этого недостаточно. Он говорит, что течет где-то сверху, куда он не может забраться, но мы выяснили это, только когда начались дожди. И знаете, как-то так… получилось, – сказала я и задумалась, и в самом деле – как? – Что мы выяснили это, когда упала госпожа Рэндалл. Прибежали на ее крики, госпожа Лидделл, преподаватель анатомии, поскользнулась на том же месте, к счастью, без последствий. Кое-как сейчас течь заделали, но не удивляйтесь, если увидите лужи на полу.
– Госпожу Рэндалл не удивила смерть девочки?
Я помолчала, допила чай, поставила чашку. И всем своим видом я выражала неготовность разговаривать с ним на эту тему.
Думала ли я, что это все подозрительно? Лайза, потом госпожа Рэндалл? Разумеется.
Говорила ли я хоть кому-то о своих сомнениях? Нет.
Я не верила, что смерть Лайзы была не случайностью. Никому не было смысла убивать тихую и усидчивую студентку. То, что ты хорошо учишься, в понятии многих студенток скорее минус, чем плюс, потому что клятва клятвой, но лучше не получить место лекарницы, чем получить, так что конкуренция тут – вопрос. Лайза была совсем ребенком, не очень красивым, большеротым, похожим на встрепанную птичку.
Я не верила, что госпожа Рэндалл упала с лестницы не случайно. Потому что протечка была, она и сейчас была, причем текло часто в разных местах.
Меня очень смущало то, что случаи были похожи.
– Госпожу Рэндалл это не удивило, – наконец сказала я. – Это было трагедией, но даже не недосмотром. – То, что я сказала потом, я говорить не планировала, оно само вырвалось. – Она больше беспокоилась из-за того, что жандарм обратил внимание на фонарь. Мол, если бы он тогда не погас, если бы был закреплен или их было два, то девочка не упала бы. Но нас финансируют попечители, а они, знаете, не слишком щедры…
Лэнгли кивал в такт моим словам. Он хмурился, и – как бы меня ни смущало это, сдвинутые брови ему несказанно шли.
– В Школе много сложностей, так? – спросил он. – И никто не сказал, с чем придется столкнуться.
Я не поверила ни единому слову. Как чиновник он должен знать, что такое благотворительные учебные заведения. Все чиновники с этим сталкивались, потому что благотворительность влияла на налоги, кем бы ты ни был, хоть купцом, хоть промышленником, хоть дворянином, хоть мещанином, сдающим угол.
– Завтра вы познакомитесь с преподавателями, – пообещала я. – Завтрак в семь утра, у нас отдельная