много чего не идет, особенно делать необдуманные поступки, – парирует девушка, улыбаясь достаточно красноречиво, чтобы понять, на что она намекает.
– Ну тут уж ты ничего не сделаешь, – Генрих широко ухмыляется, – надо было приводить с собой Триумвират. А теперь уж поздно, и я тебя от себя никуда не пущу.
Еще чего не хватало, отпускать от себя ее, которая может найти его чуть ли не в любое время дня и ночи, лишь только он подумает о совершении чего-то неправильного.
А Генрих отдает себе отчет – “греховные помыслы” его одолевали очень часто. Ход он им старался не давать – сейчас, по крайней мере, но мысли контролировать не имелось возможности. Значит, и Агата, если что, найдет его довольно быстро.
– Ты не понял? – девушка упрямо поджимает губы. – Я не останусь. Мне совсем не улыбается, чтобы меня сожрали.
– Интересно, – Генрих щурится, разглядывая глупышку так, чтобы ей стало неловко – так, будто он уже ее раздел и поставил перед собой в таком виде, – кто ж тебя сожрет, если ты будешь под моей защитой?
У Агаты вздрагивают губы, она будто не ожидала этого услышать.
– С чего бы тебе меня защищать?
– А с чего тебе было за меня молиться? – невозмутимо интересуется Генрих. – Ты мой поручитель, тебе из-за меня грозит высшая мера. Защита – меньшее из того, что я могу тебе предложить. Впрочем, я тебе предложу больше, и, не сомневаюсь, ты оценишь.
Печально, но очередной выпад, который должен был вогнать девушку в краску, улетает в молоко.
– Ты – демон, – задумчиво произносит Агата, будто напоминая. И даже непонятно, себе она это напоминает или ему. Будто всерьез обдумывая что-то свое. Выражение лица у нее при этом непостижимое. Примерно с такой же бесконечной отстраненностью она целовала его, еще распятого, в лоб.
Интересно, что за мысли копошатся в этой безумной голове?
– Я не просто демон, птичка, – безмятежно кивает Генри, – я – исчадие ада. Думаешь, мне не по силам разобраться с мелким лондонским демоньем? Здесь мало исчадий ада, большинство – уже на Полях.
– Генри, – Агата звучит устало, и на краткий миг мерещится, что она готова сдаться. А потом она устало трет виски и будто встряхивается, – Генри, ты же понимаешь, что я не могу остаться в смертном мире?
– Да в общем-то черт с ним, можешь ты или нет, – скептично откликается Генрих, – птичка, я смогу тебя удержать. И удержу. Ключи-то твои у меня, забыла? И без них ты никуда не вернешься.
Девушка хватается за карманы. Кажется, она уже и забыла, что он ее обыскивал. И ведь не просто так обыскивал, но ключи стащил, все три, потому что не имел никакого желания, чтобы она ускользнула от него без его разрешения. А теперь…
А теперь, что стоит вытащить ключ из кармана и сжать его между пальцами. Не так много силы нужно, чтобы уничтожить в смертном мире предмет из Чистилища. Особенно демону. К ногам осыпается белый пепел. Еще два ключа осталось.
– Генри, не надо, – впервые за все время своего краткого