Ведущая на свет. Вера Волховец

кандидат. В самый раз для того, чтобы дать ей фору секунд в пять, а потом в четыре взмаха крыльев набрать ту же высоту, что “птичка” набрала за десять.

      – Нечестно, у тебя размах больше, – возмущенно пищит Агата, когда Генрих хлопает ее по плечу – “догнал, мол” – а у самой глаза блестят. Ей весело.

      – Ну, дорогая, что такое честность и в котором месте это про меня? – Генрих смеется.

      Взмах за взмахом, воздух вокруг все холоднее, но вид на ночной безумный Лондон с высоты птичьего полета – то, ради чего стоит потерпеть такие мелкие неудобства.

      Этот город чудовищно изменился за то время, пока Генриха в нем не было. Он ощутил это еще вчера, и это не описать двумя словами. Так и хочется сказать: “Здравствуй, старина, ты меня не помнишь, да и я тебя, пожалуй, тоже почти не знаю”.

      В какой-то момент простое скольжение в небесах Генриху надоедает, и демон снова позволяет Агате чуть опередить себя, затем снова ее настигает – только для развлечения, никакой настоящей охоты – ловит девушку за талию, притягивает к себе.

      – Крылья убери, – вкрадчиво и многообещающе шепчет Агате в ее холодные губы. Тут такая высота, что она вряд ли подумает, что он так бессовестно ее атакует. Хотя так оно и есть, ему хочется чуять ее волнение.

      И он чует. Будто ледяная змейка трепета скользнула по позвоночнику Агаты Виндроуз.

      Девушка смотрит на демона удивленно, не очень понимая, что он хочет, а Генрих подмигивает.