и губам прилипли тонкие волоски, и я осторожно касаюсь кожи демона, чтобы их убрать. Медленно, несмело, потому что он на меня смотрит. Не отводит глаз, даже не моргает. И от этого на самом деле дышать сложно.
– Смешная ты, девочка, – шепчет демон, чуть улыбаясь. – Нравлюсь, да?
Врать демону бесполезно. У них чутье, они чуют буквально все, что ты чувствуешь. И чем сильнее демон, тем сильнее его чутье. Этот наверняка почует мое вранье еще до того, как первое слово неправды сорвется с моего языка. И ложь запрещена. Каждое лживое словечко – лишний минус по греховному кредиту. Минус по кредиту – неприятности от отдела кадров. Мне же дана такая уникальная возможность – отработать собственный долг! Не всем обитателям Лимба улыбнулась такая удача.
– Ты хорош, – смущенно улыбаюсь я. – Профиль такой четкий. Я бы нарисовала…
На самом деле он не походит на чудовище. О нет!
О демонической природе говорят только витые, длинные черные рога, покоившиеся над ушами. Ему чертовски идут его длинные, слегка вьющиеся рыжие волосы, убийственно длинные, спускавшиеся аж за поясницу. Они оттеняют узкие скулы, смягчают его лицо. Узкие губы пребывают в движении, то плотно сжимаясь, то чуть обнажая зубы.
Я люблю такие необычные лица, далекие от античного золотого сечения – пусть нос был чуть длинноват, но было в общей совокупности его черт нечто бесконечно завораживающее. И, если бы он улыбнулся – если бы он мог сейчас улыбаться, искренне, открыто, без толики ехидства, без сквозящей боли, – кажется, перед этой улыбкой вряд ли возможно было бы устоять.
Яркое лицо. Очень выразительное.
– Ты совершенно невозможная прелесть, птичка, – мягко смеется демон, не спуская с меня бархатного взгляда темно-янтарных глаз. – А знаешь, я бы поработал твоим натурщиком. С обнаженной натуры ты тоже рисуешь?
– Не пробовала, – я опускаю ресницы, ощущая, как начинают пылать щеки. Ой, ну я, конечно, в курсе, что демоны, особенно распятые, очень много думают о сексе, но вот не настолько же быстро сводить к этому разговор?
– Какая жалость, что не могу помочь тебе ликвидировать этот пробел в образовании. – Вкрадчивый мягкий голос обволакивает меня, будто жаркий кокон крепких объятий. Ничего не скажешь, обращаться этим орудием обольщения мой собеседник явно умеет.
Кормить его приходится с рук. Отламывая от просфоры по крошечке. Жует он медленно. Вообще так-то я и вправду играю с огнем. Он же правда может меня укусить и отравить. И высосать. Яд исчадий токсичный. Попадет мне в кровь – и все, конец.
Мне везет. Мой подопечный даже не думает трансформировать человеческие зубы в демонические, правда, когда я вкладываю в его губы последний кусочек, он ловит мой палец своими губами, будто целует их. Касается языком и тут же отпускает. Я даже не успеваю испугаться. А вот смутиться точно успеваю.
Рыжий мне подмигивает. Так провокационно улыбаясь, что даже уже это кажется пошлостью. Тьфу ты, пропасть какая.
Поить демона оказывается сложнее из-за лежачего положения