Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

Пристав Дерябин. Пушки выдвигают


Скачать книгу

смотрел в морщинистое, осунувшееся, скуластое лицо, жалкое, недоумевающее, и в мозгу его уже составлялся план защитительной речи.

      А сам говорил:

      – Ваше волнение мне вполне понятно. Столько лет воспитывать единственного сына, довести его почти до студенчества и вдруг его лишиться таким страшным образом: уличный грабитель… бандит… это, конечно, ни на что не похоже… но если им руководили намерения идейные, то… это меняет картину… Но только во всех отношениях хорошо было бы мне повидаться с вашим сыном, притом так, конечно, чтобы и вы пошли вместе со мною: я для него незнакомый чужой человек, и мне одному он ничего не скажет.

      – Я только этого и хочу сам, сам! – даже обеими руками схватил его руку Красовицкий. – Я даже сам хотел вас просить об этом!.. Именно мы вдвоем, а не я один и не вы один! Непременно нам надо вдвоем!

      Дня через два разрешение посетить задержанного за грабеж было им дано, и Кашнев увидел Адриана лицом к лицу.

      Перед ним был рослый молодой арестант, глядевший на него намеренно прищуренными глазами. У него была белая, нисколько не загоревшая за лето кожа на щеках и лбу, пухлые губы с надменно-презрительной складкой.

      Очень удивило Кашнева с первого же взгляда на него то, что он не казался подавленным тем, что с ним случилось, и это еще более укрепило в нем догадку старого Красовицкого, у которого теперь выступили на глаза слезы.

      – Адриан, Адриан! Что ты сделал! Как мог ты это сделать, а? Ведь ты убил меня, убил!.. Убил!.. – бессвязно повторял отец.

      – Ну вот еще пустяки какие: убил, – высокомерно отозвался на это сын.

      – Я приглашен вашим родителем защищать вас на суде, – сказал ему Кашнев, но на это Адриан только протянул почти насмешливо:

      – А-а!.. Защища-ать?.. Вот как!

      Кашнев отнес и этот тон его к тому, что перед ним действительно молодой политический, считающий свой поступок хотя и не приведшим к удаче, но тем не менее героическим.

      Поэтому он спросил его хотя и тихо, но внятно:

      – Вы в какой партии состоите?

      Действие этого вопроса было совершенно неожиданным для Кашнева: Адриан удивленно открыл глаза; они оказались у него серые, холодные и наглые.

      – Пар-тии какой? Вот это та-ак!.. Это за-шит-ник!..

      – Адриан! – выкрикнул отец. – Думай, что говоришь!

      Тюремный надзиратель с окладистой бурой бородой и двое конвойных, бывшие тут же, оживленно переглянулись.

      – Вам хочется знать, какой я партии? – обратился к Кашневу Адриан. – Я анархист-индивидуалист! Если, по-вашему, есть такая партия, то, значит, я к ней и принадлежу.

      – Вы совершили грабеж в чью же пользу, хотел бы я знать?

      – Странный вопрос! В свою собственную, конечно!

      Говоря это, Адриан даже пожал плечами, не узкими для его лет.

      – Значит, ты посягнул на чужую собственность, – повышенным тоном начал было отец, но сын перебил его хладнокровно:

      – «Всякая собственность есть кража», – сказал Прудон.

      – Что