мне, правда, хорошо,
Пока ты не вползаешь в душу с дубинкою и «калашом».
В душе своей непредсказуем – я знаю, где меня не ждут,
Хочу сказать, что я безумен, как каждый, кто родился тут.
Мой разум знает, кто весь прикуп сожмет в ухоженной руке,
И разом подставляет фигу, удар, почуяв по щеке.
Но благодарен я, родная, прости, я искренне, не злюсь,
Что я других вообще не знаю. И, что, узнав, не полюблю!..
Мой Питер
Здорово! Восьмидесятые! Лето, ночь, всё и все рядом, на расстоянии недопитой бутылки «Вазисубани» («Ркацители»?) в правой руке, пешком по проезжей, да по кое-где сохранившейся мощёнке: подковы на сбитых казаках цокают, отпрыгивая эхом от стены к стене, и ни одного мента – пересменок!
Троллейбусы еще не на линии («Единица» и «Десятка» будут только в полшестого, на Дворцовой, в сторону Климата и Гостинки), но уже успел ополоснуть фэйсняк под струей первой поливальной машины…
Несколько пролетов по стертым гранитным ступеням вверх – и спать, спать, оставив последнюю на сегодня просьбу, но…
Я был убит бутылкой пива,
Что ты с утра не донесла.
И Смерть, что вновь за мной пришла,
Была на редкость некрасива:
В нелепых, стоптанных туфлях,
В плаще, бесцветном изначально.
Взглянула на меня печально, —
И протянула три рубля.
Пускай, в назначенные дни,
Придет, и позовет в дорогу.
Я с ней готов уйти, ей Богу!
Но с этой – Боже сохрани!..
Трояк на пиво был истрачен,
И я молился у ларька
Той самой девочке, невзрачной,
С косою в худеньких руках…
«Сайгон»
Всё внутри Тебя! Сайгон – это не закрытие его в свое время, и не «короткий промежуток».
Мы не виноваты, что мы не такие старые, и не во все дырки пролезли: каждому батону – своя хлеборезка!
Это, наверное, как Любовь от секса отличать: вот постареешь, и какой-нибудь созревающий ребенок спросит:
– А е♥ля?
А ты, умудренный опытом, ему:
– Да ну, б♥я!
Цвета скисшего вельвета,
Что был в детстве синим-синим,
В Ленинград приходит лето
Сделать Ленинград красивым.
Гром, как выстрел пистолета,
Цвет неона – бело-красен:
В Ленинград приходит лето,
Будет Ленинград прекрасен!
Сижу в кафе за буквой «Ф»,
Простой чувак в чужом шарфе.
Налево, там где буква «Е» —
Бутылки с пивом, ровно две.
Направо, там где буква «А» —
Двойной и рыбья голова.
А дальше, там где буква «К»,
Свободно место, но пока…
Вот так сидит, простой чувак
В кафе за надписью «ЕФАК»…
Тут не Сайгон в городе, и не мы в нем, а он в нас! Ты же знаешь, я по всему Союзу перелазил, да и перепил, соответственно, в такой экзотике,