к ней, словно маленькие чертята. Вопросы кружились в ее голове как рой злых пчел. «Если муж не хочет от меня ребенка, так ли дорога я ему? Если мужчина любит женщину, то в конечном итоге обязательно должен появиться плод их взаимной любви. А ее мужчина даже слышать об этом не хочет. Он согласен на все, лишь бы не ребенок. Хотя нам уже давно не двадцать, чтобы продолжать наслаждаться жизнью лишь вдвоем. Да и как ей наслаждаться, если ее жизнь – это всего лишь работа? Здесь ей поистине интересно, она хочет помочь людям, спасти их души от боли и зла, что когда-то причинили им другие. Но кто поможет ей? Должны быть близкие, должен быть кто-то, с кем можно было бы просто поговорить, рассказать, что накопилось на душе, что беспокоит или огорчает, или наоборот, веселит и радует. Но нет, она не может посвящать родителей в свои семейные проблемы. В итоге она только настроит родителей против мужа, вот все. С каких пор она начала замечать, что ее муж перестал быть для нее близким человеком? С какого дня, месяца, года он отдалился так, что ей не хотелось возвращаться домой?»
Аня заперла кабинет, положила ключи в карман и отправилась на осмотр пациентов. Состояние каждого из них оставалось неизменным. Окружающий мир порой оставляет на людях такие отпечатки, стереть которые под силу лишь чуду или смерти. Аня не могла надеяться на чудо и поэтому каждый новый день она билась со смертью, защищая своих пациентов. Отправив дежурную медсестру подготовить новую палату, психиатр толкнула дверь и вошла внутрь, надеясь увидеть все что угодно, но только не такую радостную улыбку пациента, который совсем недавно пережил приступ эпилепсии и всю ночь пролежал под капельницей. Сейчас же он стоял у окна, глядя на неё, словно ожидал её возвращения в аэропорту, а не в психиатрической клинике. Его улыбка была подобна солнцу, светившему в маленькое и тусклое окошко палаты.
– Здравствуй, Дмитрий, – она не могла не ответить на его улыбку. – Я вижу, ты в хорошем настроении сегодня?
Мужчина отошел от окна, протянув к ней руки, и не успела женщина опомниться, как оказалась в его объятьях. Аня внутренне собралась, привыкнув за врачебную практику к неожиданным действиям пациентов. Некоторые психиатры не поощряли телесные контакты врача с пациентами, но Аня не могла не прикасаться к ним. В этой жизни её пациенты ощущали слишком мало любви и ласки, и даже обычное похлопывание по спине или пожатие руки приносило им огромную радость и возвращало, хоть и на миг, веру в себя. Аня понимала, что Дмитрий мог бы с легкостью свернуть ей шею и попытаться сбежать из клиники. Несмотря на худобу, он имел крепкие мускулистые руки и кошачью ловкость. Она помнила, как несколько санитаров не могли справиться с ним, а что сможет она, хрупкая женщина, неспособная прихлопнуть даже муху? Но мужчина просто обнимал её, и казалось, счастливее человека вам не найти и во всем городе.
– Дмитрий, – сказала Аня и снова повторила его имя уже громче. Мужчина,