великолепие из прохладного утреннего воздуха, так и вовсе – одно удовольствие! Не парное молоко, конечно, зато и бодрит, и освежает как нужно. Особенно, после тренировки.
«То, что доктор прописал! – подумал Алекс, вынырнув на поверхность и, нежась, подставил лицо первым лучам восходящего солнца. – Тот самый, кардиолог из Алмазова,15 что так ратовал полгода назад за талассотерапию. Может быть, он был не так уж и неправ? Я себя и в самом деле чувствую гораздо лучше…»
– Готова? – спросил он у вынырнувшей Софьи. – Отлично! Вперед!
Они проплыли, по привычке соревнуясь, до буйка, что качался в ста метрах от острова, и остановились отдышаться.
– Кстати, – спросил Алекс, переводя дыхание, зачерпывая ладонью воду и омывая лицо. – Кстати, о Петросе и о делах сердечных. Скажи мне, Рыжая, вы уже надумали?
– Ты о чем, дядя Саша? – немедленно отвернувшись, смущенно ответила Софья, держась одной рукой за скользкий леер на буйке, весь поросший зелеными водорослями.
– О вашей свадьбе. Октябрь, ноябрь – самое время. Уж мне-то ты можешь сказать?
– Да пока не понятно ничего с датами, – нехотя ответила Софья и, оттолкнувшись от буйка, добавила веселее: – Поплыли обратно, а то и в самом деле опоздаем! А мне мой повар дорог как память!
Смолев удивленно хмыкнул, но ничего не сказал. Он набрал побольше воздуха в грудь, оттолкнулся ногами от буйка и нырнул, догоняя Софью. Это было непросто: плавала она отлично. На берег они вышли вместе.
– Рыжая, – отдышавшись, решил поставить точку в разговоре Смолев, прыгая на одной ноге, пытаясь избавиться от набравшейся воды в ухе. – Ты же меня знаешь, я в твои личные дела никогда не вмешивался и сейчас не собираюсь. Мне бы со своими разобраться, – он быстро переоделся за обломком скалы в сухую одежду и, выйдя снова к Соне, присел на камень, чтобы надеть кроссовки. – Просто я хотел тебе сказать, что если вы с Петросом надумаете в ближайшее время сыграть свадьбу, то и вилла, и таверна, – все в полном вашем распоряжении. Бесплатно, разумеется, включая свадебный банкет. Привози маму и друзей, тоже пусть живут, сколько нужно. Это мой скромный подарок тебе и Петросу. Вы же все равно рано или поздно поженитесь!
– Спасибо, дядя Саша, – поддавшись порыву, Софья благодарно чмокнула Алекса в щеку и весело рассмеялась. – Обязательно поженимся. Куда же мы теперь денемся? Поженимся непременно! Когда этот греческий тюлень созреет, чтобы наконец сделать мне предложение! Как только – так сразу! – зайдя за большой валун, она быстро переоделась и, отжимая мокрый купальник, уточнила: – Как вернемся? По набережной или напрямик, через парк?
– Пойдем через парк, – кивнул Алекс, подхватив оба боккена. – Срежем путь. Время поджимает…
По молу они вернулись с Палатия на набережную, миновали собор Святого Антония Великого, прошли мимо небольшого автовокзала, с которого каждый час уходили