следующей неделе она устроилась в детскую поликлинику участковым педиатром. Участок ее назывался «гора», позже она поняла почему. Все дома были расположены на небольшой горе. Ездили по вызовам на лошади. В поликлинике Маня проработала несколько месяцев и была переведена в стационар. Работа в детской больнице нравилась ей гораздо больше, чем в поликлинике, не смущали даже ночные дежурства на дому и частые вызова в отделение.
Молодая семья полностью жила на содержании родителей, точнее отца мужа. Занимая высокую должность, он получал хорошую зарплату и денег с «детей» ( как он называл их) не брал. Поэтому зарплату Мани они копили. Однажды она купила ткань. Красивые отрезы ткани. Себе и золовке. Крепдешин в цветок на платье и бордовая шерсть на пальто. Заказали обновки швее. Когда выкупили наряды. Катя с завистью окинула стройную пышногрудую фигуры Манефы. «Испортили тебе все», – сказала она. Маня лишь улыбнулась в ответ.
Странная и непонятная обстановка царила в этом большом, богатом доме. Разговоры велись редкие в основном между матерью и дочерью. К Манефе по имени почти не обращались. Скажет свекровь куда-то в сторону: «Воды, надо принести»– это значит для Манефы. Она собиралась и шла на колодец, непременно дальний, там, по словам строгой родительницы, вода была вкуснее.
Вечером, когда свекор Степан возвращался с работы, встречали его нелюбезно. Жена молча, с тонкими поджатыми губами, подавала ему на ужин неизменную рисовую кашу. Вечером в его рабочем кабинете прямо на пол бросали подушку, тюфяк и одеяло. А сама мать ложилась в другой комнате с Катей. И Маня понимала, что между родителями мужа стоит какая- то невысказанная и не прошеная обида. Ее собственные родители, по рассказам мамы, прожили сложную жизнь. Отец Иван по молодости был очень крут. Бывала и руки распускал на жену. За нерасторопность, как любил говаривать он. «Всем бита была»,– вспоминала Мария.
В институте у мужа начался курс невропатологии, преподавал ее знаменитый профессор медицинских наук Давид Григорьевич Шефер. Он сразу обратил внимания на талантливого студента Дубровина и по окончанию института предложил ему остаться на кафедре. С радостной вестью Коля приехал домой, где его ждала больная жена. Маша металась в бреду, с температурой сорок. На вопросы Николая никто не знал ответ, вызвав врача, он отвез Маню в больницу. Был поставлен диагноз: сепсис. После этого ее срочно перевели в гинекологическое отделение. Находясь несколько дней между жизнью и смертью, Манефа пришла в себя и первое, что она увидела: бледное, осунувшееся лицо мужа.
– Что ты сделала с собой?– задал он ей вопрос.
Маня молчала.
– Маша, это то, что я думаю? – медленно, выговаривая, каждое слово, спросил он.
Она отвернулась к стене и закрыла глаза. Больше эту тему они не обсуждали, но в их отношения закрался какой-то холод. Это чувствовалось без слов.
За несколько дней до этой внезапной болезни Манефа поняла, что беременна, это совершенно не обрадовало ее. Тане не так давно исполнилось два года и рождение