беременности, и они отличные врачи, Глеб, но не лучшие. А это все же моя внучка, – жестко проговорила мама, словно все для себя уже решила, и явно не в мою пользу.
– Внучка? – усмехнулся я. За волевым маминым характером прятался нескрываемый оптимист.
– Я заказала исследование и на определение пола, – мама пожала плечами и впервые улыбнулась, – уж прости, что с его результатами ознакомилась без тебя. У тебя будет дочь, Глеб, – протянула она, словно примеряясь к собственным словам и получая от них удовольствие. Мама покинула кабинет, а я быстро ослабил галстук, затем снял его вовсе и расстегнул верхние пуговицы на рубашке, только это никоим образом не помогло мне сделать и вдоха.
Дочь. Моя. Моя дочь.
Немного отойдя, я все же договорился с врачом, координаты которого мне оставила мама, и дал себе еще один день на то, чтобы осмыслить всю ситуацию и подобрать пути для ее решения.
Пути, безобидные для всех.
Большего всего меня интересовал даже не тот вопрос, для чего они это все провернули, а почему у моей племянницы в свидетельстве о рождении была написана фамилия матери. Отчество моего брата, а фамилия не наша. Эта странность выбивалась из общей картинки. И мешала мне работать.
Выключил компьютер и покинул свой кабинет.
– Юля, меня не будет до завтра, – бросил секретарше и, чуть задумавшись, поправился: – Завтра приеду только после обеда. Поэтому перенеси все, что сможешь, Юль.
Спустился на два этажа ниже и направился к кабинету Салимова. Безопасник внимательно изучал какие-то бумаги и даже голову в мою сторону не поднял, когда я появился на пороге его кабинета.
– Леш, объясни мне знаешь что, – поинтересовался у него, устроившись в кресле напротив, – почему у Сорокиной Марины Артемовны фамилия матери7 А в графе отец стоит ФИО моего брата.
– Заметил? – кивнул Салимов и, отложив бумаги, посмотрел на меня. – Так бывает, когда отец не подтвержден.
– То есть?
– Ну, когда мать не замужем и не предоставляет документы отца, в графе отец ставится либо прочерк, либо ФИО со слов матери, но они не имеют фактической силы.
– Алексей, напомни мне, сколько я тебе плачу? – Я подался вперед, сложив руки в замок, – Почему ты не подписал эту информацию сверху. Пометку не поставил?
– Я не думал, что это так важно.
– Издеваешься? На моего брата, возможно, повесели не его ребенка, а возможно…
– Он просто отлынивает от ответственности, Глеб, – устало перебил меня Алексей. – У меня к тебе встречный вопрос: ты помнишь, где твой брат учится?
– Его все еще не отчислили? – недовольно скривился, вспоминая, какими путями Артем поступил.
– Нет, Ольга проплатила ему каждый год обучения и до сих пор приплачивает в деканат. Лишь бы он там продержался.
– Ладно, – кивнул я, – тогда к чему вообще этот вопрос?
– Они учились в одной группе, пока Сорокина не ушла в академ. Вряд ли она стала бы записывать в графе «отец» твоего брата, если бы родила не от