от меня что-то скрываешь, – заявляет, и взгляд его тяжелеет.
– Архипов где?
– В сигарной комнате, – взмахивая рукой в сторону тяжёлой деревянной двери, украшенной вензелями.
Иду туда, но Захар хватает меня за плечо и разворачивает к себе.
Только ему я могу такое спустить, и он это знает. И нагло пользуется.
– Слушай, старший, – шипит, озираясь по сторонам. – Я не знаю, что у тебя за тёрки с этим типом, но мне он не нравится. От него кровью пахнет.
– А то от нас не пахнет.
– Кир, это другое, – цокает языком и морщит нос. – Мы не начинали в девяностых и в жопу никому паяльник не вставляли. Архипов… он же бо́льшую часть жизни небо только по расписанию видел, и оно у него было в клеточку.
– Захар, – тяжело вздыхаю и отрываю руку брата от своего пиджака. – Ты как маленький. Забыл, что собой представлял наш отец?
Захар выглядит так, словно его башкой в бочку с ледяной водой окунули.
– Отец был другим, – бычится, а я обхватываю рукой его шею и упираюсь лбом в его. – Другим, Кир!
– Да-да, младший. Наш отец был другим.
Я снова вру, нагло и безбожно, но Захар слишком молод и не хочет знать правду. Отец умер, когда Захару только исполнилось двенадцать, он многого не видел и не знал. В его памяти отец остался ярким божеством. Идеалом, и разочаровываться в нём брат попросту не хочет.
Сигарная комната встречает меня ароматом табака, плывущей по воздуху серой дымкой и полумраком. Останавливаюсь в двери, незаметно поправляю пистолет, висящий за поясом – с ним спокойнее. Осматриваюсь вокруг, замечаю мерно мигающий огонёк камеры – наблюдение за помещениями клуба ведётся круглые сутки. Безопасность превыше всего – это я понял в десять, когда меня украли конкуренты отца.
На тёмно-зелёные стены падает отсвет от выполненных под старину светильников, а на портрете Черчилля – большого фаната сигар – пляшут тени.
В одном из кресел сидит Архипов, пускает струйки дыма, но довольным не выглядит. Ему около шестидесяти, но только недавно его волосы начали седеть, а морщины на лице стали глубже.
Мы нечасто видимся, но я отлично знаю, каким опасным может быть этот человек.
– Кирилл Олегович, приветствую, – с усталой улыбкой поднимается навстречу и тянет руку для рукопожатия.
Мы, как два боксёра перед боем, долго смотрим друг другу в глаза, не говоря ни слова.
– Отличный клуб, сигары высший класс, – улыбается, обводя помещение руками.
– Точно для этого пришли?
– Ты изменился, – замечает, усаживаясь обратно в кресло, я занимаю место напротив. Вытягиваю ноги, откидываюсь на спинку и смотрю прямо на Архипова.
Его опасно выпускать из поля зрения.
– Мне уже тридцать шесть, не восемнадцать.
– Да уж не восемнадцать, – короткий булькающий смешок вылетает из его горла, и пухлые губы смыкаются вокруг сигары. – К такому сосунку я бы и не пришёл.
– Мне вообще удивительно вас здесь видеть, – веду плечами, разминаю шею и подаюсь