у него над головой. Таких колечек набралось уже целое облако, и в полумраке комнаты вид у Гэндальфа был таинственный и по-настоящему колдовской. Бильбо стоял и любовался; он и сам любил пускать колечки и теперь краснел от стыда, вспоминая, как накануне утром гордился своими колечками, которые ветер уносил за Холм.
– А теперь перейдем к музыке! – сказал Торин. – Несите инструменты!
Кили и Фили побежали и принесли скрипочки; Дори, Нори и Ори достали откуда-то из-за пазухи флейты; Бомбур притащил из прихожей барабан; Бифур и Бофур тоже вышли и вернулись с кларнетами, которые они, раздеваясь, оставили среди тростей; Двалин и Балин одновременно сказали:
– Извините, но я забыл мой инструмент на крыльце!
– Захватите и мой! – сказал Торин.
Они приволокли две виолы ростом с себя и арфу Торина, закутанную в зеленую материю: арфа была золотая и красивая; и когда Торин ударил по струнам, все заиграли тоже, полилась такая неожиданная, такая сладостная, мелодичная музыка, что Бильбо позабыл обо всем и унесся душой в неведомые края, туда, где в небе стояла чужая луна – далеко По Ту Сторону Реки и совсем далеко от хоббичьей норки Под Холмом. Через окошечко в склоне Холма в комнату проникла темнота, огонь в камине (стоял еще апрель) начал гаснуть, а они все играли и играли, и тень от бороды Гэндальфа качалась на стене.
Тьма заполнила комнату, камин потух, и тени пропали, а гномы продолжали играть. И вдруг, сперва один, потом другой, глухо запели таинственную песню гномов, что пелась в таинственной глуши их древних жилищ. Вот отрывок из их песни, если только слова без музыки могут быть похожи на песню:
К вершинам седым, к перевалам крутым,
К ущельям и ямам, где пламя и дым,
В скалистые горы, в подземные норы
Уйдем за сокровищем древним своим.
Там пращуры-гномы в пещерной тени
Кузнечных костров раздували огни;
Искусны и стары, могучие чары
Знавали они, и ковали они.
Для древних владык и эльфийских вождей
Трудились они у плавильных печей;
Резьбы многограньем, сапфиров сияньем
Слепили глаза рукояти мечей.
В эмали сверкали все краски земли,
В подвесках лучистые звезды цвели;
И ярче дракона пылала корона,
Которой венчались тех гор короли.
К вершинам седым, к перевалам крутым,
К ущельям и ямам, где пламя и дым,
В скалистые горы, в подземные норы
Уйдем за сокровищем древним своим.
Ни эльфы лесные, ни люд городской
Не слышали музыки их колдовской,
Не знали о гимнах, что в кузницах дымных
Слагали и пели они под землей.
Но страшный удар прогудел в вышине,
Как будто ударил певец по струне,
И вспыхнули грозно высокие сосны,
Как факелы, в красном шатаясь огне.
Испуганно в сумерках колокол бил,
Столб копоти небо и звезды закрыл;
Разгневанный ящер дыханьем палящим
Жилища