никак. Я в нее вложился. Душой, прежде всего. Деньгами, конечно, тоже. Но главное – временем. Так Леся говорит. Эх, милая, как ты всегда права бываешь…»
Игорь, несмотря на выпитый кофе, снова обмяк на диване.
Вероника сидела в кабинете, разложив на столе четыре склеенных между собой листа офсетки. Она никак не могла приучить себя рисовать схемы на графитной доске, стоявшей в углу, а тем более, в компьютере. Ей было роднее и понятнее выкладывать свои мысли на бумагу.
В руках, как первоклассница, она сжимала двенадцать разноцветных фломастеров, выдергивая попеременно то один, то другой, и чертила только ей понятные цепочки. Два из склеенных листов уже пестрели именами и датами, которые были сшиты между собой цветными строчками связей. Но ниточки, за которую можно было потянуть все расследование, она пока не видела.
Игорь. Его имя значилось в центре, от надписи в разные стороны уходили прямые и волнистые линии синего цвета. Кудрявых росчерков было много, как и догадок. А четких прямых утверждений – совсем чуть-чуть.
«Все-таки правильно, что пригласила в помощь Семена, – Вероника, не выпуская из руки фломастеры, пододвинула в центр стола раскрытую папку с отчетом психолога. – Он правильно пишет, что этот отец семейства имеет повышенный уровень ответственности, любит все держать под контролем».
Ей нравились такие мужчины, она западала только на подобных, хотя и срывалась из отношений именно из-за непринятия их «строевой подготовки» в мозгах. Касательно Игоря Вероника думала, что способна просчитать с точностью до высоких процентов, как он поведет себя в той или иной ситуации. Это было на поверхности. Его тяга к порядку, четкое планирование дня, невозможность повысить голос при эмоциональном срыве…
Но за благовоспитанным фасадом (и она это нутром чувствовала) скрывалось нечто совсем иное. Как раз несистемное, сентиментальное, неуверенное. И Веронике казалось, что, если ей удастся на чем-то таком Игоря поймать, – будет раскрыто и само похищение.
Она не считала его преступником – не было ни оснований, ни фактов. Но понимала, что исчезновение жены как-то связано с их отношениями, с качеством их брака.
– Федор, что там у тебя? – спросила Вероника, ответив на входящий.
– Вы меня четвертуйте, но я его потерял.
– Что ты сделал?
– Потерял. Я вел его, как вы велели, от офиса в главную контору. Он там был около сорока минут. Вышел, сел в свою субару и поехал вроде бы обратно. Но вдруг остановился на Рубинштейна, припарковался. Мне не повезло, мест свободных рядом не было. Ну, буквально минуту, может, потерял… Я уже по всем кафеюхам проскочил, не понимаю, куда он так быстро исчез.
– Машина на месте?
– В том-то и дело, что стоит. А его нет.
– Там много арок, дома старые.
– Я что, глупый? Он единственно, куда мог успеть зайти, – это во двор двадцать пятого дома.
– Значит, иди туда.
– Как бы не так. На воротах кодовый замок.
– И