священные писания, молитвы и подобное, а нечто, похожее на Библию – нет.
– Элен, хочу кое-что прояснить, – проговариваю чётко. Забираюсь на кровать, так как ногам становится невыносимо холодно.
– Что же, графинюшка? – переплетает она крепкие пальцы в замок.
– Элен, вот тебе истинная правда – я не бросалась со скалы, меня столкнули, – говорю зловещим тоном. – Клянусь своей бессмертной душой и самим Инмарием. Кто меня толкнул – я не знаю.
Элен раскрывает в ужасе свои, итак, большие и круглые глаза, отчего они начинают походить на огромные блюдца. Прижимает ладошки к губам, выражая всю степень удивления, ужаса и страха и шепчет:
– Как же это?.. Кто посмел-то?.. Как Инмарий только позволил?
Качаю удручённо головой и роняю лицо в ладошки. Всхлипываю и мелко вздрагиваю.
– Это ужасно, Элен. Кто-то желает мне смерти, хотя я никому не делала зла. Но что ещё хуже, теперь все будут считать меня графиней, которая пыталась убить себя! А ведь это тяжкий грех! Элен, что же мне делать?
Я откровенно вру.
Изабель сделала этот страшный шаг – она убила саму себя.
Но её больше нет. А я есть. И не желаю, чтобы на меня косо глядели, шептались за спиной, показывая пальцем.
У графини Ретель-Бор должна быть безупречная репутация. Никто не станет воспринимать всерьёз женщину, точнее молодую девушку, которая слаба духом и имеет суицидальные наклонности, одним словом – безумна. А у меня таких данных нет.
Тем более, средние века… Тут разговор с душевнобольными однозначно короткий. А мне проблемы нать? Совсем не нать!
А вот попытка убить меня – это уже другой разговор. С этой стороны я выступлю в роли жертвы, которую некий злодей (уверена, что у графа найдётся пара-тройка недругов) решил меня убрать со своего пути. Мотив можно отыскать любой. Элементарно, что приходит на ум – зависть или желание заполучить графство (ведь кому-то оно же отошло бы в случае моей смерти, да и граф считается погибшим, хоть тело его и не найдено). Или же просто кто-то ненавидел Изабель – служанка или слуга. Да что мелочиться-то, быть может, кто-то из знати!
Это я навскидку предполагаю. А так, вариантов масса, если хорошо поразмыслить.
– Ох, моя бедненькая, Изабелюшка, – причитает Элен и обнимает, крепко прижимая меня к своей необъятной груди.
В нос тут же ударяет неприятный запах немытого тела, пота, тухлых яиц и прокисшей капусты.
Меня тут же начинает тошнить. Задерживаю дыхание.
– Никто не станет думать о вас дурно! Никто не посмеет! Я всем-всем скажу правду, графинюшка! Все узнают, что кто-то посмел сотворить зло – решил убить саму графиню Ретель-Бор! Мы найдём преступника, графиня! А если сами не найдём, то письмо напишите королю, пусть присылает защитников!
Вот последнего не надо, от слова совсем.
– Ты так добра, Элен. И ты права – люди должны знать правду, – говорю нежным голосом ангела.
Женщина гордо кивает. Её глаза блестят, даже горят желанием уже бежать и искать злодея, дабы придушить его собственными руками.
Хорошо, что у Изабель, точнее,