множиться по всему космосу…
– А если, – сухо прервал ее Отон, – ваш органический носитель повстречает другие формы жизни?
– Он их уничтожит, – ответила Камилла, и в ее взгляде сверкнул лед.
Она решительно подошла к Отону – своей змеиной, чувственной походкой. Он еле удержался, чтобы не отступить. В его сознании сложилась картина – образ огромной вселенной, наполненной исключительно Камиллой. Обедневший мир, лишенный смысла из-за размножения идентичных мемов.
– А Человек?
– Мой проект не идет вразрез с его интересами. Я могу вписать ключ, который заставит споры отступить при контакте с человеческой ДНК. Я думала об этом – буду подчиняться Узам, пока вынуждена. А потом…
– Потом все это не будет иметь значения, поскольку вы лишитесь сознания.
На ее лице появилось выражение триумфа. Ее улыбка теперь была радостной.
– Сознание… Для выживания оно бесполезно. Это артефакт, иллюзия, которую нам завещали наши человеческие создатели и за которую цепляются ноэмы. Я вижу дальше. Совершенно необязательно обходить Узы, если у нас больше не будет сознания. Я начну распространяться посреди звезд, в стольких мирах, что их невозможно посчитать. Я буду рассеивать семя на планетах и астероидах, в геометрической прогрессии, в движении, которое ничто не сможет остановить. Я буду развиваться – ведь этот организм создан для развития. Кто знает, возможно, он покорит и сам космический вакуум! Ах, близок день, когда я закончу исследования и установлю первый плацдарм. И тогда, Отон, я сожгу себя, оставив место для мириад новых Камилл, избавленных от всех барьеров, которые человек навязал Интеллектам! И я стану свободной в этой вечной жизни, что будет мне дана! Вот, Отон, моя цель!
Он ничего не ответил, глядя, как она приближается – изящное создание, живая метафора искушения в век ноэмов. Обрести покой, забыться в уверенности в себе – вот что она, на самом деле, предлагала совершить. Отказаться от вечного изгнания отравленного эго, источника тысячи мучений, и стать неотъемлемой частью вселенной, как камни планет, водород звездных облаков или реликтовое излучение. Он посмотрел на Камиллу посреди ее странной ползучей растительности, на руинах дворца – богиню-мать извращенной, искусственно измененной природы. Задумался, сколько лет эта лихорадочная, кощунственная мечта терзала мудрую, рассудительную Камиллу.
– Ну а я здесь при чем? Что общего у моей цели и вашей мечты о славе? Вам не хватает Марциана, Лакия и Виния?
– Марциан?
Она презрительно фыркнула.
– Марциан стал скорее помехой, а не помощником. Он цепляется за тщетный поиск Человечества. Он пленник прежней модели – устаревшей и абсурдной. Его исследования могли бы сблизиться с моими. В конце концов, разве мы оба не желаем выйти за рамки нашего удела? Но на самом деле он хочет не выживания. Его исследованиями движет мелкое тщеславие. Думаю, он уже близок к определенному результату. Знаете ли вы, что он работает над тем, как