дворца началась очень давно, еще в XII в., когда на Стадсхольмене выросла 25-метровая оборонительная башня, с которой постоянно велось наблюдение за озером Меларен, дабы население всегда было готово отразить удар неприятеля. Почти два с половиной столетия башня использовалась исключительно в военных целях – лишь изредка, когда королевские особы прибывали с кратковременными визитами в нынешнюю столицу, небольшая крепость превращалась в место проживания монархов. Только с воцарением Густава I Вазы крепости был придан более величественный вид, и она стала немного походить на королевскую резиденцию, а Стокгольм – на истинную столицу. Густав I Ваза способствовал не только перестройке дворца, он также повелел проводить здесь смену караула, очевидцами которой ежегодно становятся около полумиллиона человек со всех концов света. Между прочим, несущая караул шведская лейб-гвардия, появившаяся в 1521 г., считается одним из старейших в мире ныне действующих полков.
Дворец Тре крунур. Гравюра XVII в.
Справедливости ради надо отметить, что чудесное превращение из мощной крепости в величественный дворец было заслугой не только Густава I Вазы: частично своими преобразованиями замок был обязан вспыхнувшему в нем пожару, уничтожившему, по словам самого Густава, практически все, кроме некоторых предметов домашней утвари. После пожара ранее суровое средневековое сооружение приобрело великолепный облик эпохи Возрождения, достойный абсолютного монарха Швеции конца XVI – начала XVII в. Название обновленный дворец получил от сверкавших на центральной башне трех позолоченных корон, ставших в XIV в. символом Шведского королевства и даже представленных на государственном гербе. Надо сказать, что центральная башня со временем достигла 42 м, причем такая высота была обусловлена не столько стратегическими нуждами государства, сколько эстетическими взглядами монархов.
XVII в. принес с собой новый архитектурный стиль – барокко. Выстроенный в стиле ренессанса дворец Тре крунур (что означает «Три короны») безнадежно устаревал прямо на глазах, однако Карл XI напрочь отказывался его перестраивать – он пытался экономить каждую крону, покрывая полученными средствами по большей части военные расходы. Так, наверное, и остался бы королевский дворец старомодным, если бы не новый, вспыхнувший в 1697 г. пожар, за сутки превративший величественные фасады в руины. По иронии судьбы ярый противник каких-либо перестроек Карл XI скончался за месяц до этого трагического события, но его забальзамированное тело по-прежнему ждало похорон в одном из залов замка. Придворные заботились лишь об одном: спасти тело короля, дабы придать его земле по всем существовавшим правилам, а потому иные ценности – произведения искусства и культуры, архивные документы были утрачены.
Тем не менее теперь уже нельзя было обойтись обыкновенной поверхностной реставрацией дворца, за которую так ратовал Карл XI. Его внук, пятнадцатилетний Карл XII, был любителем роскоши, считавшим, что Стокгольм должен превратиться в величественную