подпрыгнуло, показало асфальт и мелькающие ноги, а потом ролик кончился, но я продолжала стоять столбом, держа телефон.
– Убедилась? – сердито сказала Ленка, забирая у меня мобильник.
– Так не бывает, – произнесла я через силу, а в голове стало пусто, как в воздушном шарике. – Так не бывает.
– Бывает, – ответила сестра, но уже не сердито, а устало, и обернулась к родителям: – Я ей покажу?
– Подожди, Леночка, – засуетилась мама. – Надо ее хоть подготовить… Кто знает, как это отразится на психике.
– На ее психике? – фыркнула сестра. – Да не смешите. На ее психике пахать можно.
– Что показать? – спросила я и не узнала своего голоса – так странно и сдавленно он прозвучал.
– Я покажу, – и не обращая внимания на мамины просьбы не торопиться, Ленка посмотрела на меня в упор, взмахнула руками перед своим лицом, и вдруг кувыркнулась прямо по полу, мне под ноги.
Я отскочила, чтобы она не сшибла меня, но на том месте, где только что была моя сестра, вдруг появилась… птица. Белый голубь посматривал на меня темными бусинками-глазками, а потом расправил крылья, взлетел… и вот уже перед нами стоит Ленка, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– И что это? – тупо спросила я.
– Это называется – оборотничество, – терпеливо пояснила сестра. – Мы все – птичьи оборотни. Папа и я – голуби. А мама – сойка.
Я посмотрела на родителей, они смотрели на меня с сожалением и… жалостью. А потом мама отвела взгляд.
– Мы пытались спрятать тебя, Васечка, – сказала она тихо.
– Спрятать? – переспросила я, гадая – сойду с ума сейчас или уже сошла. – От кого?
– От высокого совета, – сказала сестра. Она открыла коробку, которую доставала из шкафа, и вытащила оттуда кокошник, украшенный жемчугом. – Только прятали от совета и чуть не попались особистам.
– Елена! – шикнул на нее папа. – Ты с ума сошла – говорить о таком?!
– А что? – сестра вскинула брови. – Мы прогремели по всему интернету! Хорошо хоть у нее мозгов хватило маску натянуть! Иначе уже сегодня нас всех бы допрашивали.
– Елена! – прикрикнули на нее мама и отец уже одновременно.
Она досадливо дернула плечом и отвернулась, засовывая кокошник в мой рюкзак. Я чувствовала себя до такой степени пришибленной, что даже не остановила ее, хотя в другое время заорала бы, запретив трогать мои вещи.
– Кто допрашивал? – я по-прежнему стояла столбом посреди прихожей, хотя раньше просидеть неподвижно даже пару минут было проблемой.
– Это неважно, – быстро сказал папа. – Что случилось – то случилось. Теперь надо принять то, что есть. Василисе завтра отправляться в «Иву», надо найти все по списку максимально.
– Блюдце есть, ложка тоже, – принялась загибать пальцы сестра. – Сапоги можно купить потом, они все равно раньше новогоднего бала не понадобятся…
– Зеркало, – подсказала мама. – Пусть возьмет мое.
– Да, пока твое, а потом все докупим, – согласилась Ленка. – Пап! Надо съездить