на общение со мной…
Димка в поисках поддержки вглядывается в лица друзей:
– Нет? Но ее всегда хватает ненадолго. Сперва она заходит в комнату, обнимает меня, ерошит волосы на макушке…
Лиза откидывается назад и хохочет:
– Да-да! Точно! Я называю это «пятиминутка мама-любит-мама-рядом». Это потому, что ее ровно на пять минут хватает. Потом она спрашивает, как в школе, потом начинает причитать, что с таким настроем я не сдам ЕГЭ…
– А дальше: «Ты вообще думаешь о будущем?» – подхватывает Серёжа, картинно сжимая руками виски. – «Собираешься кассиром в „Пятерочку“ пойти? Понравится тебе такая жизнь – целыми днями пропикивать продукты, „пик-пик-пик“ и как попка-дурак: „Вам пакет нужен?“»
– Да! «Попка-дурак», точно. У родителей один словарик на всех? В роддоме выдают?
Димка не унимается, пытаясь добить скетч до кульминации, вскакивает со стула:
– В этом месте мама обычно распаляется, вскакивает с дивана и начинает нервно ходить по комнате или складывая плед, или выгребая откуда-то фантики. Мне вообще кажется, что она их с собой приносит, чтобы сперва подбросить, а потом глубоко вздыхать и убирать со своим «нет, ты посмотри, у тебя тут хлев, а не комната! Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю…»
– Ага, а заканчивается все диким шепотом из кухни: «Нет, я больше не могу. Да что же это за переходный возраст такой тяжелый, когда же он закончится, ничего человек не хочет, ничем не интересуется!»
– А дальше самая лучшая часть, мама полностью сосредотачивается на отце и оставляет меня в покое: «А тебе как будто все равно, что у тебя сын такой. Тебе плевать? Вот скажи, тебя его будущее совсем не беспокоит? Другие мужья…»
Все смеются. Серёжа пожимает плечами и продолжает:
– Мне вообще интересно, о чем бы мама разговаривала со мной, если бы не было школы. Ей бы пришлось узнавать, чем я интересуюсь. Пришлось бы слушать мою «эту ужасную музыку с тупыми словами», рассуждать «а зачем этот мальчик наколол себе тату на лицо, он не понимает, что это на всю жизнь?», смотреть фильмы, которые мне нравятся… А со школой все просто: «Мария Александровна не занесла оценки в журнал», «я сейчас напишу в классный чат, там, кстати, Полине Витальевне решили букет подарить, вот вариантов накидали, посмотри, тебе какой больше нравится? Ну что ты „угу да угу“, тебе все равно? Это же твоя учительница, знаешь вообще, как женщинам приятно цветы получать? Не знаешь? И отец твой вот тоже не знает».
– Смешно! – одобрительно кивает Димка. – Вот еще! Не знаю, как у вас, а у меня две бабушки – одна плохая, а другая мамина мама.
Лиза сгибается пополам от хохота. Внутри Димки разливается тепло, но он не показывает виду, подает с серьезным лицом:
– Я тут недавно у плохой решил спросить, каким папа был в детстве.
– Ну?
– «Да такой же оболтус, как ты, был». – Димка смешно пародирует свою бабушку из Гомеля: – «Пришел один раз ко мне, учебник шверанул, говорит, зачем мне эти косинусы твои, вот они кому-то хоть раз понадобились в жизни?». «А