под одной сосулькой. Какой это закон? Дебилизма закон, потому что под сосулькой ходить нельзя.
– Понятно, Виктор Александрович. Видимо, с возрастом это и ко мне придёт.
– Не придёт, – зачем-то сказал Глыба и добавил, – всё, прекращай.
Меньше задумываться… На работе думать запрещают, только пахать – от забора и до обеда, а затем обратно. Через телевизоры тоже намекают – думать вредно – полезно проглатывать пережёванное. Неужели человек настолько опасен, когда думает? Или бесполезен? А как же тогда к нам пришёл прогресс? Случайно или от мысли? Или думать – это привилегия высших?
Тигры
Лёха возвращался из Семиболотинска. Мимо пробегали Тигры.
– Какая спокойная деревня, ни одного убийства при мне здесь ещё не было, – подумал Лёха и сразу помрачнел, опустил голову и несколько раз шлёпнул себя ладонью по голове. – Ну зачем, зачем! Дыбыл.
Водитель это увидел:
– Что, Василич, головушка? Таблетку или лекарство налить?
– Да не, нормально, – ответил Лёха, про себя добавил: – Готовься просто – вечером в Тигры поедем.
А с другой стороны, если вечером, значит всё случается уже сейчас.
– Слушай, а заедем сейчас туда – набыстро, а? Дело есть на пять минут.
– Домой не хочется, Василич?
– Хочется, но давай просто прокатимся, а?
– Мы ж целый день в дороге, – упирался водитель.
– Я понимаю.
– И бензин на нуле.
– Андреич, не переживай, заправлю, подтолкну, если что.
– Хрен с тобой, недолго только. – Андреич развернулся – куда тебе?
– Да в том и дело, что никуда. Ну то есть хорошо – мне в начало Тигров, но заезжай туда с конца и по всем улочкам, хорошо?
– Лечиться тебе надо, Василич, – Лёха понимал, что выглядит ещё большим дебилом, чем в мыслях, но чего тут сделаешь.
В прошлый раз это случилось в Приторном. Лёха вдруг вспомнил красивую скалу в Приторном и подумал, что давно её не видел. В результате этой же ночью поехал на 111—4, собутыльники затоптали собутыльника ногами. Скала стояла на месте, но только силуэт
А в первый раз это произошло при воспоминании Семиболотинска – случилось изнасилование собутыльницы. Собутыльники – подавляющая часть клиентов Лёхи. Рядом стояли только мужья с жёнами и что-то не поделившие чиновники, но чиновников Лёхе не доверяли – «мал ещё, не дорос до них» – говорили. А когда, наконец, доверили дело, в котором два судебных пристава обвиняли друг друга в служебных подлогах, у Лёхи родился сын, родился с большими проблемами, поэтому он ушёл в отпуск – в общем, не получилось у него с чиновниками. Больше не давали. Хотя изначально Лёху даже принимали в следователи с формулировкой – «хотим вырастить из тебя специалиста по расследованию преступлений коррупционной направленности». Лёха тоже хотел, но слишком рано закис.
Каждый месяц происходило что-нибудь подобное. По Лёхиной логике выходило, что любая позитивная мысль о каком-либо