сумасшедший есть?
Губернатор трясет головой, нету.
– А вор-карманник?
Нет.
– А палач?
Разумеется, нет.
Вот в чем проблема с музеями живой истории. Все самое интересное остается «за кадром». Сыпной тиф, например. Или опиум. Или алые буквы. Или сожжение ведьм.
– Мы вас предупреждаем, – говорит лорд-губернатор, – что ваш внешний вид и поведение должны полностью соответствовать данному периоду истории.
Меня взяли на должность слуги-ирландца. За шесть долларов в час – очень даже реалистично.
В мою первую неделю на новой работе здесь уволили девушку-молочницу – за то, что она напевала песню «Erasure», взбивая масло. Ну да. «Erasure» – это уже история, но все-таки не такая давняя. Даже древние «Beach Boys» – все равно недостаточно древние. Здесь считается, что эти дурацкие напудренные парики, короткие штаны и туфли с пряжками – это даже не ретро.
Лорд-губернатор запрещает татуировки. Если ты носишь кольцо в носу, перед работой его надо снимать. Жвачку жевать нельзя. Нельзя насвистывать песни «Битлов».
– Если кто выбивается из исторической достоверности, – говорит губернатор, – его наказывают.
Наказывают?
– Либо сразу увольняют, – говорит он, – либо сажают в колодки на два часа.
В колодки?
– На городской площади, – поясняет он.
Он имеет в виду принудительное наказание. Садизм. Извращенные игры и публичное унижение. Губернатор заставляет всех мужиков носить вязаные чулки и облегающие шерстяные штаны без белья внизу – это у него называется «историческая достоверность». Он сажает женщин в колодки – за накрашенные лаком ногти. Либо в колодки, либо тебя увольняют без выходного пособия. И с плохими рекомендациями. И уж конечно, никто не станет писать в своем резюме, что он был каким-то занюханным подмастерьем в мастерской по изготовлению свечей.
Для двадцатипятилетнего неженатого мужика в восемнадцатом веке было немного возможностей «хорошо устроиться». Ливрейный лакей. Подмастерье. Могильщик. Бондарь, знать бы еще, что за зверь такой. Чистильщик обуви. Трубочист. Фермер. Когда они называют городского глашатая, Денни тут же оживляется:
– Во. Как раз для меня. Поорать – это я завсегда.
Лорд-губернатор смотрит на Денни и говорит:
– А эти ваши очки, они вам нужны?
– Ну, чтобы видеть, – говорит Денни.
Я устроился на эту работу, потому что в жизни есть вещи похуже, чем работать вместе со своим лучшим другом.
Ну, типа как с лучшим другом.
На самом деле я думал, что все будет весело и забавно: что-то вроде театрального действа, где мы – актеры. Я не ожидал этого дремучего мракобесия. Этого пуританского лицемерия.
Если бы городские старейшины из совета знали, что госпожа Плейн, швея, крепко сидит на игле. Мельник балуется метедрином. Хозяин гостиницы потихоньку толкает кислоту скучающим школьникам, которых водят сюда на экскурсии. Они сосредоточенно наблюдают, как госпожа Халлоуэй чешет шерсть и прядет, попутно читая им лекцию о размножении овец и жуя лепешку с гашишем. Все