Чак Паланик

Удушье


Скачать книгу

поставить зонд для искусственного кормления. Она чувствует голод, но она забыла, что это чувство означает. Поэтому она и не ест.

      Я говорю:

      – И сколько такой зонд будет стоить?

      – Пейдж? – зовет медсестра из другого конца коридора.

      Женщина-врач пристально смотрит на меня – я в коротких штанах и сюртуке, в напудренном парике, чулках и туфлях с огромными пряжками – и говорит:

      – И кого вы из себя разыгрываете?

      Медсестра зовет:

      – Мисс Маршалл?

      Я мог бы ей рассказать про свою работу, но это займет много времени.

      – Я, как бы это сказать, оплот колониальной Америки первых лет.

      – То есть? – уточняет она.

      – Слуга-ирландец.

      Она просто смотрит на меня, потом кивает. Опускает глаза на свои бумаги.

      – Либо мы ставим ей зонд, – говорит она, – либо она умирает от голода.

      Я смотрю в темное потайное местечко у нее в ухе и говорю: может быть, есть еще какие-то варианты?

      Медсестра в дальнем конце коридора кричит, уперев руки в боки:

      – Мисс Маршалл?

      Доктор морщится. Поднимает вверх указательный палец, прерывая меня на полуслове, и говорит:

      – Послушайте, сейчас мне надо закончить обход. Давайте мы поговорим, когда вы приедете в следующий раз.

      Она идет в тот конец коридора, где ее ждет медсестра, и говорит на ходу:

      – Сестра Гильман. – Она говорит быстро-быстро, так что слова натыкаются друг на друга. – Вы могли бы по крайней мере проявить уважение и называть меня доктор Маршалл. Тем более перед посетителем. Тем более если вы собрались кричать через весь коридор. Не такая уж и большая любезность, правда, сестра Гильман, но мне кажется, я заслуживаю уважительного к себе отношения, и еще мне кажется, что если вы сами начнете вести себя профессионально, то вам сразу же станет проще работать в коллективе…

      Когда я возвращаюсь с газетой, мама уже спит. Ее жуткие желтые руки сложены на груди. На запястье – больничный браслет. Запаянная полоска пластмассы.

      Глава 4

      Как только Денни наклоняется, его парик падает в грязь. Две сотни японских туристов хохочут. Кое-кто подбирается ближе, чтобы снять его бритую черепушку на видеокамеру.

      Я говорю:

      – Извини, – и подбираю парик. Он уже далеко не белый и изрядно попахивает. Что, впрочем, и неудивительно – вся площадь записана псами и буквально тонет в курином дерьме.

      Поскольку Денни стоит, скорчившись в три погибели, галстук болтается у него перед носом и закрывает обзор.

      – Слушай, друг, – говорит Денни. – Ты мне рассказывай, что происходит, а то ни хрена не видно.

      Вот он я – оплот колониальной Америки первых лет.

      Чего только люди не делают ради денег.

      На краю городской площади стоит лорд-губернатор колонии, достопочтенный Чарли. Стоит, наблюдает за нами. Руки скрещены на груди, ноги расставлены футов на десять. Молочницы деловито снуют по площади с ведрами молока. Сапожники, как и положено, тачают сапоги. Кузнец