глаз Сильвии, молча попросила ее воздержаться от предположений об астрономической цене подарка. Через секунду Сильвия поняла намек и улыбнулась. Перевернула пастуха и поставила его на стол.
– Красивые статуэтки. И где только ты их нашла? Молодец, Лора.
– Я поставлю их в своей спальне, – заявила Ева. – Все свои самые ценные, дорогие сердцу вещи я держу в спальне. Смотрю на них, когда просыпаюсь, смотрю, когда засыпаю. У мистера Коулсхилла купила?
– Да.
– Старый мошенник, – проворчала Сильвия. – Но у него среди хлама встречаются достойные вещи. Хотя дерет он за них бешеные деньги.
– Ну, как я говорил, ему тоже надо как-то жить, – сказал Ивэн. – А дрезденский фарфор в наши дни – большая редкость.
– Я их пока заверну, чтобы не разбить. – Ева принялась заворачивать статуэтки. – Ты просто чудо, Лора. Расскажи-ка про Алека. Как он там?
Лора начала рассказывать, но успела сообщить только то, что Алек благополучно добрался до Гленшандры, потому что в эту минуту машина Джеральда въехала в ворота, затем во двор и скрылась в гараже. Мгновением позже Джеральд вышел из гаража. Рядом с ним шла Мэй. Она по-прежнему была в своей шерстяной шапке, но еле волочила ноги. Ева сразу это заметила, и у нее защемило сердце. Должно быть, Мэй провела утомительный день, слишком много ходила. Казалось, она с благодарностью опирается на Джеральда, поддерживавшего ее под локоть. В другой руке она несла свою сумку и подозрительно пухлый пластиковый пакет с изображением британского флага. При мысли о его содержимом у Евы еще сильнее сжалось сердце.
Они остановились.
– Хорошо погуляла, Мэй? – спросила Ева.
– Да, замечательно, – ответила старушка. Но не улыбнулась. Взгляд ее старческих глаз скользил по лицам, не упуская ни малейшей детали. Она заметила и шампанское, и бокалы. Ее губы сморщились в недовольную складку.
– Ты, должно быть, устала. Хочешь, я пойду с тобой, принесу тебе ужин?
– Нет, нет, сама управлюсь. – Мэй решительно высвободила у Джеральда свою руку. – Спасибо, что встретил меня, – поблагодарила она его и повернулась к ним всем спиной.
Они смотрели, как она медленно тащится к дому, входит в кухню.
– Злобная карга, – сказала Сильвия.
Дверь за Мэй со стуком захлопнулась.
– Сильвия, ну зачем ты так? Она, если бы это услышала, страшно обиделась бы.
– Ой, Ева, прекрати, карга она и есть карга. На меня в жизни никто так не смотрел. Будто мы тут оргию устроили.
Ева вздохнула. Бессмысленно было что-то объяснять. Джеральд направился к ним, а Ева, подняв голову, перехватила взгляд сына. Ивэн знал, о чем она думает. Приободрив мать улыбкой, он отвернулся и выдвинул стул для отчима.
От улыбки сына Еве полегчало на душе, но лишь чуть-чуть. С другой стороны, они ведь собрались по такому чудесному поводу, компания замечательная, шампанское восхитительное, вечер превосходный, и было бы неправильно пренебречь всем этим, изводя себя тревогами о Мэй. Нужно жить настоящим, ценить каждое прекрасное