всхлипывая время от времени. Ее голос дрожал, срывался. Она ездила в город за покупками, а когда вернулась, обнаружила у порога на коврике несколько писем, доставленных с утренней почтой. Пару счетов и… Это…
Послание лежало на ее столе. Она взяла его, передала Джеральду. Небольшой коричневый конверт, в который обычно кладут документы.
– Вскрыть? – спросил у нее Джеральд.
– Да.
Он надел очки, извлек из конверта письмо. Листок розовой писчей бумаги. Джеральд развернул письмо, прочитал. Много времени это не заняло.
– Понятно, – произнес он.
– Что там? – осведомилась Ева.
Джеральд встал и молча отдал ей письмо. Ева взяла его кончиками пальцев, как нечто заразное. Джеральд снова сел и принялся внимательно изучать конверт.
Ева увидела линованный листок писчей бумаги с дурацким изображением феи в его верхней части, на каких обычно пишут дети. Послание было составлено из букв, вырезанных из газетных заголовков и аккуратно приклеенных одна рядом с другой.
Ты ГУляЛа С ДРугиМи МУжчиНАмИ поТОму ТвОй МуЖ и зАПил БЕсСТыДНиЦА
Впервые в жизни у Евы возникло ощущение, что она столкнулась с настоящим злом. Но вслед за чувством омерзения ее охватил жуткий страх.
– О Сильвия…
– Чт… Что мне делать?
Ева сглотнула комок в горле. Важно было сохранять объективность.
– Как выглядит адрес на конверте?
Джеральд передал ей конверт, и она увидела, что адрес напечатан неровно, отдельными буквами, с помощью резиновых штампов. Возможно, из детского набора. Почтовая марка 2-го класса. Штемпель местного почтового отделения, вчерашняя дата. И все.
Ева вернула письмо и конверт Джеральду.
– Сильвия, ты не догадываешься, кто мог прислать тебе это ужасное письмо?
Сильвия, стоявшая у окна и глядевшая на сад, повернула голову и посмотрела на Еву. Ее удивительные глаза, главное украшение ее лица, опухли от слез. Ева встретила ее взгляд. Сильвия молчала. Ева повернулась к мужу, ища поддержки, но тот лишь смотрел на нее поверх очков, и лицо его было суровым и печальным. Они понимали друг друга без слов, но не решались произнести имя.
Ева сделала глубокий вдох, протяжно, судорожно выдохнула:
– Вы думаете, это Мэй, да?
Ни Джеральд, ни Сильвия не отвечали.
– Вы думаете, это Мэй. Я знаю, вы думаете, это Мэй…
В ее голосе появились пронзительные нотки, он задрожал. Она стиснула зубы, пытаясь побороть слезы.
– Ты думаешь, что это Мэй? – спросил Джеральд.
Ева покачала головой:
– Я не знаю, что думать.
Джеральд перевел взгляд на Сильвию:
– Зачем Мэй стала бы писать тебе такое письмо? Для чего?
– Не знаю. – Сильвия уже перестала плакать, немного успокоилась и теперь держалась почти как обычно. Сунув руки глубоко в карманы брюк, она отошла от окна и принялась мерить шагами свою крошечную гостиную. – Просто я ей не нравлюсь.
– О Сильвия…
– Это так, Ева, хотя